Автор: Чжэн Е (Южная Корея)

Вскоре после того, как я уверовал, я заметил, что братья и сестры, которые были лидерами, часто проводят собрания и беседуют об истине, а у некоторых были обязанности, которые требовали навыков, таких как создание видео, или умение петь и танцевать. Я очень восхищался ими и думал, что это достойно уважения. Что же касается тех, кто принимает у себя на дому братьев и проводит собрания или ведет церковные дела, их обязанности не стоили упоминания и не требовали навыков, так что они никогда не смогут сделать себе имя. Я подумал, что в будущем мне потребуется обязанность, которая позволит мне произвести хорошее впечатление. Два года спустя мне поручили писать тексты. Я был очень счастлив, особенно когда приходил в церковь давать указания по писательской работе, и все братья и сестры каждый раз оказывали мне теплый прием и смотрели на меня с восхищением. Я был в самом деле доволен собой и чувствовал, что моя обязанность вызывает большее восхищение, чем другие. В 2018 году меня отправили выполнять свою обязанность в другой регион. Когда я был там, один брат, узнав, в чем состоит моя обязанность, завел со мной разговор о ней. Видя, с каким почтением он смотрит на меня, я был по-настоящему счастлив и чувствовал, что выполнять данную обязанность — действительно большая честь.

Все это время я пребывал в постоянном состоянии самодовольства и любования собой. Выполняя свои обязанности, я относился к ним несерьезно и боролся за репутацию и выгоду. Пару месяцев спустя меня отстранили от этой работы, потому что я ничего не добился. Это очень огорчило меня и настроило слегка негативно, поэтому лидер побеседовал со мной о Божьей воле и сказал: «Дому Божьему для наших фильмов нужны рабочие сцены. Ты бы мог этим заняться. Какова бы ни была твоя обязанность, ты должен стремиться к истине и вкладывать все свои силы в добросовестное выполнение своего долга». Я действительно не знал, в чем состоит эта обязанность, но решил, что следует просто подчиниться, потому что таково было распоряжение лидера. Поработав некоторое время рабочим сцены, я понял, что по большей части это была тяжелая физическая работа, перемещение всевозможного реквизита. Тут не требовалось никаких умений, просто было много беготни и случайной работы. Я подумал: «Моя прежняя обязанность автора текстов была интеллектуальным трудом. Эта обязанность была достойной и всеми уважаемой. Перетаскивание всех этих декораций — это физический труд, грязный и утомительный. Не станут ли братья и сестры смотреть на меня свысока?» От этой мысли у меня сжалось сердце, и я почувствовал, что немного противлюсь выполнению этой обязанности. С тех пор я работал вполсилы и сачковал, когда мог. Иногда, когда нам не хватало реквизита и приходилось одалживать его у какого-нибудь брата или сестры, я уговаривал идти просить кого-нибудь другого, боясь, что если это пойду делать я, братья и сестры, знавшие меня, обнаружат, что меня отстранили от прежних обязанностей, и теперь я выполняю непримечательную работу на съемочной площадке. Что они тогда подумают обо мне? Также я не хотел вырабатывать соответствующие навыки из страха, что если я лучше освою эти обязанности, то буду выполнять их вечно, и день, когда я смогу отличиться, не наступит никогда. Иногда на съемочной площадке режиссер просил меня установить реквизит определенным образом. От этого я всегда чувствовал себя очень неловко, словно это было чем-то постыдным. Я думал о том, что раньше, когда я выполнял писательские обязанности, другие уважали меня и следовали моим указаниям, а теперь что делать говорили мне. Это было самое настоящее понижение статуса. Как-то раз один брат приказал мне сходить собрать рисовую солому для декораций. Я очень не хотел этого делать. Я думал: «Так неловко идти на улицу за этим. Если братья и сестры увидят это, они определенно решат, что я пропащий, раз занимаюсь подобным делом в столь юном возрасте». Но так как эта работа входила в мои обязанности, я просто дождался, пока никого не будет рядом, и нашел в себе силы пойти сделать это. Пока я собирал рисовую солому, ко мне подошел один брат. На нем были кожаные ботинки и белые носки — он выглядел очень чистоплотно. Я же, наоборот, был с головы до ног в грязи. Я вдруг почувствовал себя подавленным и расстроенным, размышляя: «Мы с ним ровесники, но он выполняет хорошую, чистую работу, в то время как я могу делать только грязную работу вроде сбора рисовой соломы. Какая огромная разница! Какой стыд! Сейчас пойду скажу лидеру, что больше не желаю выполнять эти обязанности, и попрошу его назначить мне что-нибудь другое».

По возвращении меня разрывали противоречия, я спрашивал себя, стоит ли мне что-то говорить лидеру? Если я этого не сделаю, мне придется продолжать выполнять эту обязанность, но если я выступлю и скажу, что не хочу этого делать, — значит я уклоняюсь от своего долга. Подумав так, я сдержал свои чувства и ничего не сказал. Вскоре после этого лидер распорядился, чтобы рабочие сцены и артисты посещали собрания вместе. Мне это совсем не нравилось. Они сумели сделать себе имена и могли греться в лучах прожекторов, пока я выполнял черную работу. Мы были на разных уровнях. Разве совместное собрание не подчеркнет мое низкое положение? На собраниях все активно участвовали в общении, но я не хотел ничем делиться. Мне казалось, что на собраниях с артистами я служу для них фоном, на котором они могут выглядеть лучше. Это было удручающе. Со временем мрак в моем духе нарастал, мне даже не хотелось больше посещать собрания. Я часто вспоминал о том времени, когда исполнял писательские обязанности, когда меня восторженно приветствовали братья и сестры и ценил лидер. С тех пор как меня отстранили от этой обязанности, я просто работал на подхвате, и уже никто не смотрел на меня с уважением. Я был подавлен и несчастен, чувствуя себя все более неполноценным и замкнутым. Я постоянно пребывал в меланхолии, стал сам на себя не похож и очень скоро сильно похудел. Однажды вечером, прогуливаясь в одиночку, я просто не мог больше сдерживать в себе страдания. Плача, я помолился Богу: «Боже! В прошлом я был полон решимости стремиться к истине и выполнять свой долг, чтобы угодить Тебе, но теперь, когда у меня нет возможности покрасоваться выполнением своего долга, я постоянно чувствую себя ничтожным по отношению к другим. Я очень негативно настроен и слаб, и чувствую, что близок к тому, чтоб предать Тебя в любой момент. Боже, я не хочу оставаться в таком негативном настрое, но я не знаю, что делать. Пожалуйста, выведи меня из этого состояния».

Затем в Божьих словах я прочитал следующее: «Откуда берется долг? В широком смысле, он возникает в результате Божьей работы управления по дарованию человечеству спасения; в узком смысле, по мере того, как Божья работа управления разворачивается среди людей, возникает необходимость в выполнении различных задач, которые требуют, чтобы люди сотрудничали и исполняли их. Это породило обязанности и миссии, которые люди должны выполнять, и эти обязанности и миссии являются долгом, которого Бог удостаивает человечество» («Что представляет собой приемлемое выполнение долга?» в книге «Записи речей Христа последних дней»). «Каков бы ни был твой долг, не делай различий между высоким и низким. Предположим, ты говоришь: „Хотя это поручение от Бога и работа Божьего дома, если я буду этим заниматься, люди могут смотреть на меня свысока. Другим достается работа, которая позволяет им выделиться. Как можно назвать долгом это порученное мне задание, которое не позволяет мне выделиться, а заставляет выкладываться в тени? Такой долг я не могу принять; это не мой долг. Мой долг должен быть таким, который позволил бы мне выделиться на фоне остальных и сделать себе имя — и даже если я не сделаю себе имени или не отличусь, я все равно должен извлечь из него выгоду и не очень напрягаться физически“. Приемлемо ли такое отношение? Разборчивость — это неприятие того, что исходит от Бога; это значит делать выбор в соответствии с собственными предпочтениями. Это неприятие своего долга; это отказ от своего долга. Как только ты пытаешься привередничать и выбирать, ты уже не способен к истинному принятию. Такая придирчивость искажается твоими индивидуальными предпочтениями и желаниями; когда ты рассматриваешь собственную выгоду, репутацию и так далее, то твое отношение к долгу не является покорным. Вот как следует относиться к долгу: во-первых, нельзя ни анализировать его, ни думать о том, кто поручил его тебе; вместо этого ты должен принять его от Бога как свою обязанность и как то, что тебе надлежит делать. Во-вторых, не делай различий между высоким и низким и не заботься о природе долга — совершается ли он на глазах у людей или вне их поля зрения, позволяет ли он тебе отличиться или нет. Не думай об этом. Таковы должны быть две особенности отношения людей к своему долгу» («Что представляет собой приемлемое выполнение долга?» в книге «Записи речей Христа последних дней»). Чтение этого отрывка показало мне, что я придерживаюсь неверных взглядов и неправильного отношения к своему долгу. Бог требует, чтобы мы выполняли свой долг, и нам подобает это делать. В этом вопросе у нас не должно быть выбора. Но я позволил своим предпочтениям мешать мне, желая исполнять лишь тот долг, который вызывает восхищение и уважение. Я противился ничем не примечательной, закулисной работе и отвергал ее. Я не повиновался Божьему владычеству и обустройству. Я был неаккуратен, негативно настроен, отказывался работать и противился Богу. Я вспомнил те времена, когда был новичком в вере. Я завидовал лидерам, а также братьям и сестрам, которые устраивали выступления. Я считал, что эти обязанности действительно были значимыми и вызывали восхищение у других, и что люди, выполняющие менее заметную физическую работу, не обладали настоящими навыками, о которых можно было бы говорить. Я думал, что этот род обязанностей был низким, и люди смотрели на него свысока. Так как я был сбит с толку, я разделил обязанности на разные категории, поэтому, когда я стал работать рабочим сцены, я решил, что выполняю просто черную случайную работу, и это повредит моей репутации и имиджу. Я действительно сопротивлялся этому и не хотел подчиняться. Я не брал на себя ответственность за исполнение своего долга и не хотел осваивать навыки, которые мне следовало освоить. Я даже подумывал о том, чтобы признать свое поражение и предать Бога. Я понимал, что при выполнении долга меня волнуют только личные предпочтения, и что думаю я только о своем самолюбии, престиже и собственных интересах. Мне совершенно не хватало истинного послушания, но еще меньше я уделял внимание Божьей воле и добросовестному выполнению долга. Мое отношение к Богу было таким отвратительным и гнусным! Это было неприятно осознавать, и я стал упрекать себя.

Позже я прочитал эти Божьи слова: «Люди — это сотворенные существа. Каковы функции сотворенных существ? Это касается практики и обязанностей людей. Ты — сотворенное существо; Бог даровал тебе песенный дар. Когда Он использует тебя для пения, что ты должен делать? Ты должен принять эту порученную тебе Богом задачу и петь хорошо. Когда Бог использует тебя для распространения Евангелия, кем ты становишься, как сотворенное существо? Ты становишься евангелистом. Когда Он нуждается в том, чтобы ты был руководителем, то ты должен взять на себя это поручение; если ты можешь выполнить эту обязанность в соответствии с принципами истины, тогда это будет еще одна функция, которой ты служишь. Некоторые люди не понимают истину и не стремятся к ней; они могут лишь прилагать усилия. Итак, какова же функция этих сотворенных существ? Она в том и заключается, чтобы прилагать усилия и оказывать услуги» («Познать Божьи дела можно лишь через стремление к истине» в книге «Записи речей Христа последних дней»). Из Божьих слов я узнал, что какую бы обязанность ни исполнял человек в доме Божьем, неважно, кажется ли она примечательной или нет, есть просто разные названия и функции обязанностей, но личная ответственность человека остается прежней. Присущие человеку индивидуальность и сущность не меняются — он всегда будет сотворенным существом. Я был сотворенным существом, выполняя свои писательские обязанности, и я по-прежнему был сотворенным существом, исполняя обязанности рабочего сцены. Внутри дома Божьего нет никакой иерархии в обязанностях; тут все устроено, исходя из необходимости, и в соответствии с индивидуальным духовным состоянием, уровнем и силами каждого человека. Независимо от того, в чем состоит обязанность, Божья воля заключается в том, чтобы мы искренне отдавали все силы выполнению своих обязанностей, были непоколебимы в своем стремлении к истине, избавились от своего развращенного характера и хорошо выполняли свой долг. Именно так, как это сказано в словах Божьих: «Тело одно, а функции разные. Каждый исполняет свой долг, каждый на своем месте и делает все, что может, — на каждую искру — одна вспышка света, — и каждый стремится к зрелости в жизни. Таким образом Я буду удовлетворен» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале эпохи, глава 21). Церковный лидер устроил так, чтобы я выполнял обязанности рабочего сцены, поскольку именно это было необходимо для работы, и я не должен привередничать и капризничать, исходя из своих собственных предпочтений, но должен подчиниться Божьему владычеству и обустройству. Я должен устанавливать реквизит, как того требуют программы, и вносить свою лепту в каждую постановку, свидетельствующую о Боге. Такова была моя задача. После того, как я понял Божью волю, в моих взглядах произошел небольшой сдвиг, и я отпустил то, что так долго тяготило меня. Кроме того, я смог найти правильный поход к исполнению своего долга. С этого момента я старательно искал материалы и справочную информацию, совершенствуя свои навыки, а на собраниях с актерами я больше не сравнивал наши обязанности, но вместо этого я раскрыл всем свою мятежность и развращенность. Я беседовал обо всем том понимании, которое у меня было. После этого при исполнении моих обязанностей у меня иногда возникал страх, что на меня будут смотреть свысока, и я осознавал, что снова разделяю обязанности на высокие и низкие, поэтому я спешно молился Богу, отказывался от своих неправильных мыслей, сосредоточивался на своем долге и на первое место ставил цель угодить Богу. Практикуя таким образом некоторое время, я ощутил непринужденность и облегчение. Работа над расстановкой и переносом реквизита уже не казалась мне низкой обязанностью. Вместо этого я чувствовал, что Бог возложил на меня ответственность. Я был польщен и горд тем, что способен выполнить эту обязанность и внести свою лепту в кинопроизводство дома Божьего.

Я считал, что обрел некоторый духовный рост после того, как был разоблачен таким образом, что способен подчиниться Божьему обустройству в исполнении своего долга и больше не буду мятежным и негативно настроенным из-за того, что моя обязанность была ничем не примечательной. Но когда я в очередной раз сталкивался с ситуацией, которая мне не нравилась, снова возникала старая проблема.

Пару месяцев спустя, когда у фермеров была действительно горячая пора, несколько братьев и сестер, которые были в отъезде, распространяя благую весть, не смогли вовремя вернуться на сбор урожая. Лидер спросил меня, не помогу ли я им с работой на ферме. Я подумал: «Это могло бы успокоить тех братьев и сестер, позволив им сосредоточиться на благовествовании, и принесло бы пользу работе дома Божьего. Я должен взять это на себя». Но когда я вышел в поле, то увидел, что остальным братьям было за сорок — пятьдесят. Там не было ни одного двадцатилетнего, как я. Это меня не особо обрадовало. И тут ко мне подошел брат и удивленно спросил: «Брат, как же ты успеваешь приезжать работать в поле? Разве ты не выполняешь свои писательские обязанности?» Лицо мое вспыхнуло, и я спешно ответил: «Да просто приехал на время, чтобы помочь вам». После того, как он ушел, я подумал: «Что он подумает обо мне? Не решит ли он, что раз я выполняю такую работу в моем возрасте, значит у меня нет ни настоящего духовного уровня, ни таланта, и что я здесь только потому, что не способен взять на себя важную обязанность? Это же настоящее понижение статуса!» Моя обида становилась все сильнее. Хотя физически я выполнял эту работу, мой разум был полон мыслей о том, что думают обо мне тамошние братья, и станут ли они смотреть на меня свысока. Кое-как я довел дело до конца. Вернувшись домой, я увидел еще нескольких братьев, сидевших перед компьютерами и выполнявших свои обязанности, и вдруг мне показалось, что я нахожусь на более низкой ступени. Я подумал: «У других обязанности лучше, чем у меня. Почему я должен гнуть спину в поле? Как бы то ни было, я все-таки учился в университете и учился усердно. Разве не для того это было, чтобы избежать участи фермера и работать в поле весь день? Завтра я никуда не поеду». Я знал, что не должен так рассуждать, но чувствовал сильную обиду, считая, что заставлять меня работать в поле — это пустая трата моего таланта и унижение. Думая об этом, я еще сильнее расстроился, поэтому стал молиться Богу: «Боже, мне кажется, что гнуть спину и потеть на ферме — это низкая обязанность, на которую другие будут смотреть свысока. Я больше не хочу этим заниматься. Я знаю, что думать так неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Я очень несчастен. Пожалуйста, просвети и направь меня, чтобы я понял Твою волю и повиновался».

После молитвы я прочитал в Божьих словах следующее: «Что такое истинная покорность? Всякий раз, когда Бог делает что-то, что тебя устраивает, и ты чувствуешь, что все нормально и правильно и тебе позволено выделиться, ты чувствуешь, что это восхитительно, и говоришь „слава Богу“ и можешь подчиниться Его планированию и обустройству. Однако, всякий раз, когда тебя назначают на ничем не примечательное место, на котором ты никогда не сможешь выделиться и на котором никто тебя никогда не признает, то ты перестаешь радоваться и тебе становится трудно покориться… Пока условия тебе благоприятствуют, покоряться обычно нетрудно. Но если ты также способен покоряться в неблагополучных для тебя обстоятельствах — тех, при которых всё складывается не в твою пользу, когда это ранит твои чувства, делает тебя слабым, вызывает физическую боль, наносит удар по твоей репутации, не может удовлетворить твое тщеславие и гордыню, причиняет психологические страдания, — тогда ты и вправду духовно возрос. Не эту ли цель должны вы преследовать? Если у вас есть такая решимость, такая цель, тогда есть надежда» (бесед Бога).

Обдумывая Божьи слова, я испытал стыд. Они точь-в-точь открыли мне мое собственное состояние. Когда я думал, что смогу покрасоваться, выполняя обязанности автора текстов, я с радостью принял их и подчинился, и делал работу с энтузиазмом. Но когда я помогал в поле, и мое самолюбие и репутация пострадали, я расстроился и не хотел выполнять эту работу. Особенно когда я видел других братьев, работающих за компьютерами, мне казалось, что я не настолько хорош, как они. Я потерял самообладание, считая, что раз уж я получил образование, мне следовало бы выполнять достойные обязанности, требующие навыков. Я сопротивлялся и жаловался, мне не хотелось продолжать работать на ферме. Исполняя свой долг, я не раздумывал над тем, что принесло бы пользу дому Божьему, и не внимал воле Божьей. Вместо этого я на каждом шагу тешил свою гордыню. Я был эгоистом, достойным презрения. Я вообще не рассматривал себя в качестве члена дома Божьего. Истинный верующий, внемлющий воле Божьей, воспринимает выполнение своего долга как свою личную ответственность, спеша туда, где он нужен, даже если это тяжело, утомительно или угрожает его репутации и интересам. Коль это полезно для работы церкви, он берет на себя инициативу добросовестно это делать. Только такие люди обладают человечностью и выступают на стороне дома Божьего. Я подумал о своей недавней работе по сбору осеннего урожая. Братья и сестры нуждались в помощи, и множество других людей могло бы взять это на себя, так почему же Бог возложил эту обязанность на меня? Не то чтобы я был особо ценен для этой работы. Но Бог разоблачал мое отношение к своему долгу, заставляя меня выполнять грязную, утомительную работу. Таким образом я, выполняя эту обязанность, мог бы признать свою развращенность и нечистоту и затем искать истину, чтобы исправить свой развращенный характер. Но я не понимал благих Божьих намерений. Я по-прежнему был придирчив в отношении своего долга и всегда имел собственные предпочтения и требования. Я не мог подчиниться Божьему руководству и обустройству, был мятежным и противился Богу. Я и вправду причинил Ему боль! Я понял, что воля Божья состояла в разоблачении и очищении моего развращенного характера посредством этой ситуации и в исправлении моего отношения к своему долгу. Такова была Божья любовь. Неважно, что мне поручили грязную, утомительную или непримечательную работу. Пока это приносит пользу работе церкви, мне следует безоговорочно принять ее, подчиниться и вложить в нее все свои силы. Только такой человек имеет совесть и разум. Осознав это, я постепенно стал чувствовать себя спокойнее.

Я не мог не начать размышлять о себе: «Почему же я так упорно сопротивлялся и огорчался, когда мне нужно было выполнять ничем не примечательные обязанности? Почему же я не мог по-настоящему принять их и подчиниться?» В своем поиске я прочитал вот такие Божьи слова: «Сатана развращает людей посредством образования и влияния национальных правительств, знаменитостей и сильных мира сего. Их сатанинские слова стали природой человеческой жизни. „Всяк за себя, и к черту отстающих“ — это хорошо известная сатанинская поговорка, которая была привита каждому и стала жизнью человека. Есть и другие слова жизненной философии, подобные этому высказыванию. Сатана воспитывает людей через прекрасную традиционную культуру каждой нации и является причиной того, что человечество падает в необъятную бездну разрушения и поглощается ею. И, в конце концов, Бог уничтожает людей, потому что они служат сатане и противятся Богу... В жизни людей, в их поведении и поступках по-прежнему много сатанинских ядов; у них почти нет истины. Например, вся их жизненная философия, их образ действий, их правила поведения наполнены ядами большого красного дракона, и все они исходят от сатаны. Следовательно, все то, что проходит сквозь плоть и кровь людей, все это сатанинские вещи» («Как познать природу человека» в книге «Записи речей Христа последних дней»). Божьи слова помогли мне понять, что я был непокорным и придирчивым в своем долге из-за того, что меня развратили внушенные мне сатанинские яды, такие как «Каждый сам за себя, и к черту неудачников», «Те, кто работает головой, правят теми, кто работает руками» и «Не меняются только самые умные и самые глупые», а также из-за того, что я стремился выделиться, быть лучше других. Я вспомнил время, когда учился в школе. Учителя и родители всегда советовали мне усердно работать, чтобы я мог поступить в хороший университет и избежать жизни фермера, якобы это был единственный способ преуспеть. Вот почему я с самого детства усердно учился, надеясь, что смогу получить хороший уровень и найти достойную работу в качестве руководителя или менеджера — нечто достойное восхищения, на что другие будут смотреть с уважением. Став верующим, я все еще оценивал свои обязанности в доме Божьем с точки зрения неверующего, разделив их на высокие и низкие. Я считал, что быть лидером или делать что-то, требующее навыков, достойно уважения, и что братья и сестры ценят такие обязанности, в то время как тяжелая физическая работа за кадром низменна и на нее смотрят свысока. Я понял, что эти сатанинские яды стали моей собственной природой, преобладая в моих мыслях, заставляя меня упрямо добиваться репутации и статуса, вечно желая быть кем-то особенным. Когда что-то угрожало моему престижу и статусу, я был негативно настроен и сопротивлялся. Я не мог просто принять свое место и исполнять долг сотворенного существа. Мне не хватало ни совести, ни разума. Я знал, что если продолжу жить под воздействием сатанинских ядов, не ища истины и не исполняя свой долг, как того требует Бог, я не только не смогу обрести истину и жизнь, но и вызову у Бога отвращение и буду отсеян. Осознав все это, я решил отречься от плоти и угождать Богу. Я не хотел больше жить под воздействием сатанинских ядов. На следующий день я снова вышел работать в поле.

Позже я прочел кое-какие Божьи слова: «Я принимаю решение о месте назначения каждого человека, исходя не из его возраста, старшинства, числа перенесенных страданий и уж тем более не из степени жалости, которую он вызывает, а в соответствии с тем, обладает ли он истиной. Другого выбора, кроме этого, нет» (Слово, том I. Божье явление и работа. Готовь достаточное количество добрых дел для своего места назначения). «Смогут ли люди обрести спасение или нет, в конечном счете зависит не от того, какой долг они исполняют, а от того, поняли ли они и обрели ли истину, а также от того, могут ли они подчиниться Божьему планированию и быть подлинным сотворенным существом. Бог праведен, и это тот принцип, по которому он меряет все человечество. Принцип сей незыблем, и ты должен это помнить. Так что не думай о том, чтобы найти какой-то другой путь, и стремиться к чему-то нереальному. Стандарты, которые Бог требует от всех обретающих спасение, неизменны — кем бы ты ни был, они остаются одними и теми же» («Каким должно быть отношение человека к Богу» в книге «Записи речей Христа последних дней»). В Божьих словах я смог увидеть Божий праведный характер. Бог не определяет исход и место назначения человека на основании того, какую обязанность тот выполняет, как много работы было им проделано или какой вклад он внес. Бог смотрит на то, могут ли люди подчиниться Его владычеству и обустройству и исполнять долг сотворенного существа, а также способны ли они в конечном счете обрести истину и изменить свой характер жизни. Если я не стремлюсь к истине в своей вере, то какими бы потрясающими или впечатляющими ни казались другим мои обязанности, я никогда не смогу обрести истину, а тем более получить одобрение Бога и Его полное спасение. Я вспомнил антихриста, которого изгнала наша церковь. Она выполняла важные обязанности и работала в качестве лидера, и некоторые новые члены церкви высоко ценили ее. Но, исполняя свой долг, она не стремилась ни к истине, ни к изменению характера; вместо этого она боролась за репутацию и статус и придерживалась пути антихриста. Она творила всякое зло и подрывала работу дома Божьего. Вот почему ее в итоге выгнали. Я видел также братьев и сестер с обычными обязанностями, в которых не было ничего особенного, но они просто спокойно выполняли свой долг без всяких жалоб. Когда они сталкивались с проблемами, они искали истину и волю Божью. В выполнении ими своих обязанностей было просвещение и водительство Святого Духа, и они все лучше и лучше делали свою работу. Они все больше воплощали в жизнь подобие человека. Это показало мне, что в вере обретение истины не имеет ничего общего с тем, какие у человека обязанности. Независимо от того, какой долг выполняет человек, ключевыми факторами являются стремление к истине и изменению характера. Это единственно правильный путь. Теперь неважно, поручит ли мне лидер быть рабочим сцены или отправит на ферму, все это является Божьим владычеством и обустройством, и это то, что мне нужно для моего вхождения в жизнь. Мне всегда следует принять это и повиноваться. Выполняя свой долг, я должен искать истину, претворять в жизнь Божьи слова и действовать по принципам истины. Только это согласуется с волей Божьей. Осознание всего этого дало мне ощущение свободы. Позже лидер дал мне еще более заурядные обязанности, которые я спокойно принял. В свое свободное время я даже предлагал братьям и сестрам свою помощь по хозяйству. Практикуя таким образом, я обнаружил, что будь то помощь с уборкой, посадкой деревьев или рытьем канавы, мне всегда было чему поучиться. У Бога не было предубеждения ко мне из-за того, что я занимался физическим трудом. До тех пор, пока я вкладывал всю свою душу в работу, искал истину и претворял в жизнь Божьи слова, я мог пожинать плоды в любом деле.

Пережив это, я действительно понял, что, независимо от моих обязанностей, все это было Божьим обустройством, и тем, в чем я нуждался для своего вхождения в жизнь. Мне всегда следует принимать это и повиноваться, выполнять свой долг и обязанности, и в ходе всего этого процесса искать истину и стремиться к изменению характера. И хотя я всегда делил разные обязанности по категориям, и, сталкиваясь с обязанностью, которая мне не нравилась, сопротивлялся, становясь полным мятежности и противостояния Богу, Он все равно не обращался со мной, исходя из моих проступков. Вместо этого Он шаг за шагом направлял меня Своими словами, позволяя мне понять истину и познать обязанности и предназначение сотворенного существа. Он изменил мои неверные взгляды, чтобы я мог обрести правильный подход к своему долгу и начать повиноваться Богу. Такова была Божья любовь. Благодарение Богу!