Лю И, Китай

Когда я была лидером, я незаслуженно отлучила от церкви одну из сестер и выдвинула против нее несправедливые обвинения, так как была недостаточно ответственна и не следовала принципам при исполнении своего долга. Позже этой сестре разрешили вернуться в церковь, а меня сочли лжелидером и отстранили от должности за невыполнение реальной работы. Церковь велела мне взять время на размышление, и я была готова познать себя через самоанализ и искренне покаяться. Все это время я жила с сестрой Цинь Кэнь. К нам часто заходила церковный лидер по имени Ли Цзинь, чтобы расспросить Цинь Кэнь о различных аспектах ее обязанностей. Она также рассказывала Цинь Кэнь о недостатках, которые замечала у других братьев и сестер, и о том, как она их подрезала. Сначала я не придавала этому большого значения, но со временем, когда она продолжала регулярно говорить в таком ключе, я начала задумываться: «Ты судишь и порочишь людей за их спинами, чтобы выставить себя в выгодном свете? Можно ли действительно добиться результатов, если просто распекать братьев и сестер, когда у них возникают проблемы? А не лучше ли вместо этого побеседовать с ними об истине, чтобы решить их вопросы?» Сначала я хотела поднять этот вопрос с Ли Цзинь, но тут же подумала: «По идее после моего отстранения я должна посвятить себя размышлениям. А что, если она не согласится с моим мнением и скажет, что я веду себя не так, как надо во время срока, отведенного мне на размышления? Если высшее руководство проверит мое состояние, и Ли Цзинь скажет, что я не изменилась, то неизвестно, сколько времени пройдет, пока меня назначат на новую должность. Лучше забыть об этом и ничего не говорить». Но после этого я все еще чувствовала себя неспокойно. С моей стороны было бездушно просто игнорировать проблему, которую я видела в Ли Цзинь. Позже, когда я услышала, как Ли Цзинь осуждает и ругает братьев и сестер, и снова выставляет себя в выгодном свете, я высказала ей это. С виду она вроде приняла мою критику, но продолжала действовать в том же духе. Я несколько раз указывала ей на эту проблему, но она все равно не менялась. Я подумала про себя: «Она вроде бы признает свою проблему, но не меняет своего поведения. Она не принимает истину. Может, мне удастся подыскать возможность вместе с ней проанализировать ее неспособность принять истину и побеседовать об этом. Это было бы полезно для нее». Но потом я подумала: «Я уже несколько раз заговаривала с ней об этом. А вдруг она не просто не согласится, когда я снова подниму этот вопрос, но и осудит меня? Я сейчас должна размышлять о себе — останется ли у меня шанс на спасение, если меня отлучат? Лучше забыть об этом, вести себя прилично и молчать».

Позже у меня поселились две сестры, Цинь Кэнь и Ся Юй. Однажды утром я услышала, как Ли Цзинь отчитывала их за то, что они слишком медленно выполняют работу по очищению церкви, и сказала, что из-за этого ее лидер плохо подумает о ней. Сестры ответили: «Отлучение от церкви — это серьезно. Мы должны проверить и понять все аспекты ситуации, прежде чем двигаться вперед. Если мы будем слишком спешить, то, скорее всего, несправедливо осудим людей». Но Ли Цзинь не согласилась с этим и заявила, что собирается осудить сестру Чан Цзинь как злодейку и добиться ее отлучения. На самом деле, у Чан Цзинь просто был высокомерный характер: когда она служила евангельским дьяконом, она не могла беседовать об истине для решения проблем и всегда распекала людей, заставляя их чувствовать себя скованно. Но она не обладала сущностью злодейки, и ее поведение не подпадало под правила отлучения. Цинь Кэнь и Ся Юй тогда не согласились с Ли Цзинь и настаивали, что поведение Чан Цзинь не вписывается в стандарты отлучения. Они также отметили, что Чан Цзинь в некоторой степени осознала свои прошлые прегрешения благодаря самоанализу. Однако Ли Цзинь не только проигнорировала их доводы, но даже попеняла им, заявив, что их отказ отлучить Чан Цзинь будет означать, что они выгораживают злодея и препятствуют работе по очищению церкви. Услышав это, я подумала: «Работа по очищению церкви чрезвычайно важна и должна проводиться на основе принципа. Ли Цзинь творит зло, самовольно осуждая и отлучая человека, чьи действия не подпадают под правила отлучения. Она делает это лишь для того, чтобы защитить свою репутацию и статус!» Я хотела указать на это Ли Цзинь, но потом подумала: «Я всего лишь хозяйка дома для братьев и сестер, и мои слова не имеют большого значения. Даже если я заговорю с ней об этом, она может не принять мою критику. Мне лучше просто держаться подальше от этого». Подумав об этом, я решила просто промолчать. В тот же день я услышала, что Ли Цзинь велела обеим сестрам собрать всю информацию о Чан Цзинь, чтобы подготовиться к ее отлучению. Обе сестры еще раз выразили свою обеспокоенность тем, что поведение Чан Цзинь не подпадает под условия для отлучения, и попросили Ли Цзинь попытаться разузнать побольше. Но Ли Цзинь не стала слушать и снова осудила сестер за то, что они препятствуют работе по очищению и выгораживают злодейку. Сказав это, она выбежала из комнаты. Я вспомнила, как я сама не исполнила долг в соответствии с принципами и несправедливо осудила члена церкви, потому что не смогла проверить детали дела о ее отлучении. Когда я извинилась перед отлученной сестрой, она сказала мне, что ей было очень больно и тяжело от того, что она не могла посещать собрания или читать Божьи слова. Это заставило меня почувствовать невероятное раскаяние и вину. Вред, который я причинила этой сестре, и ущерб, который я нанесла ее жизни, был непоправим, и это испытание оставило неизгладимый след в моей жизни как верующей. Если взвесить вопрос об отлучении Чан Цзинь в соответствии с принципами, то ее поведение не имело достаточных оснований для отлучения. И все же Ли Цзинь была полна решимости отлучить Чан Цзинь, чтобы защитить свою репутацию и статус. Это было злодеянием! Той ночью я ворочалась в своей постели, не в силах заснуть, и все время думала о том, что, когда обе сестры общались с Ли Цзинь, та не восприняла их слова и даже самовольно осудила их. Разве она не использовала свой статус, чтобы подавить и сдержать их? Я подумала, что мне следует поискать возможность пообщаться с Ли Цзинь, чтобы уберечь работу церкви, но потом вспомнила, что в последний раз, когда я пыталась дать совет Ли Цзинь, она его отвергла. Что я буду делать, если я снова подниму этот вопрос, а она обвинит меня в том, что я препятствую работам по очищению и срываю их? Я уже была отстранена из-за своего прегрешения и все еще проходила срок, отведенный на размышления. Что я буду делать, если меня отлучат от церкви на основании этих обвинений? При мысли об этом я начала колебаться.

После этого я предстала перед Богом, чтобы искать и молиться, и прочитала следующий отрывок из Его слова: «Все вы говорите, что внимательны к бремени Бога и будете защищать свидетельство церкви, но кто из вас на самом деле внимателен к бремени Бога? Спроси себя: выказывал ли ты внимание к Его бремени? Можете ли вы практиковать ради Него праведность? Можешь ли ты подняться и выступить в Мою поддержку? Способен ли ты неуклонно претворять истину в жизнь? Хватит ли тебе смелости бороться со всеми делами сатаны? Смог бы ты отбросить в сторону свои чувства и разоблачить сатану ради Моей истины? Можешь ли ты позволить себе соответствовать Моим намерениям? Отдавал ли ты свое сердце в самые решающие моменты? Являешься ли ты человеком, который следует Моей воле?» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале, глава 13). Суд слова Божьего поверг меня в унижение, и я была готова сквозь землю провалиться от стыда. После того как меня отстранили от работы, я все время говорила, что хочу поразмыслить над собой и покаяться, но ничто в моем поведении не показывало раскаяния. Я прекрасно понимала, что Ли Цзинь идет против принципов в работе по очищению, чтобы сохранить свой статус и репутацию, и что она навредит как жизни-вхождению братьев и сестер, так и работе церкви. Но я опасалась, что она не примет моего общения, обвинит меня в препятствовании и срыве работы по очищению церкви и отлучит меня. Чтобы защитить себя, я не осмелилась высказаться, когда ясно заметила проблему. У меня совершенно отсутствовало чувство справедливости. Ведь если Ли Цзинь действительно отлучит Чан Цзинь, она не только причинит ей боль, но и оставит на себе пятно прегрешения. Я поняла, что должна перестать быть человекоугодником. И теперь, видя, что Ли Цзинь идет по тому же пути к провалу, что и я когда-то, мне следовало указать ей на ее проблему и дать понять, насколько серьезными будут последствия ее действий. После этого я встретилась с Ли Цзинь и поделилась с ней своим собственным опытом, когда я необоснованно обвинила человека и, соответственно, совершила отлучение вразрез с принципами. Но Ли Цзинь не восприняла мои слова, и даже сказала, что мне следует просто продолжать принимать у себя братьев и сестер и не вмешиваться в работу по очищению, поскольку отведенный для меня срок на размышления после моего отстранения, еще не закончился. Я немного встревожилась, когда она это сказала, и подумала: «Не перегибаю ли я палку? Если я снова затрону эту тему, ведь она еще больше невзлюбит меня. Если я действительно ее оскорбила, не попытается ли она усложнить мне жизнь? Но сущность поведения Ли Цзинь действительно серьезна, и для нее будет очень опасно продолжать в том же духе!» Осознав это, я помолилась Богу, прося Его направить меня в этом вопросе.

Два дня спустя Ли Цзинь пришла к нам в дом, отвела меня в сторону и спросила, что я думаю о ее планах отстранить Цинь Кэнь за то, что та позволила чувствам взять верх, исполняя свой долг, и препятствовала работе по очищению. Я сказала: «Цинь Кэнь несет тяжелое бремя своего долга, и она разобралась с делом Чан Цзинь согласно принципу. Я не понимаю, чем она мешает работе по очищению». Но Ли Цзинь настаивала, что Чан Цзинь злодейка и ее следует отлучить. Она также утверждала, что работа по очищению не продвигается, потому что Цинь Кэнь защищает Чан Цзинь. Я была потрясена, услышав это: ведь возражая против отлучения Чан Цзинь, Цинь Кэнь действовала в соответствии с принципами. Как Ли Цзинь могла самовольно отстранить ее? Я тут же ответила: «Мы не можем самовольно отлучать или отстранять людей и относиться несерьезно к жизни наших братьев и сестер только потому, что хотим защитить собственную репутацию и статус! Прегрешение, которое я совершила, сейчас внесено в мое личное дело, потому что я не исполнила свой долг в соответствии с принципами; прошу, не повторяй мой путь к провалу! Мы должны выполнять свой долг в строгом соответствии с принципами». Ли Цзинь сердито ответила: «Я уже приняла решение отстранить Цинь Кэнь и не передумаю, что бы ты ни говорила». Услышав это, я почувствовала злость и беспомощность. Я подумала: «Я не могу позволить себе оскорбить тебя, так что я просто промолчу. В любом случае, я высказала свое мнение, и тебе решать, принять его или нет». После этого я просто держала рот на замке. В итоге Ли Цзинь все же уволила Цинь Кэнь, а меня перевела в отдаленное место для выполнения долга. По ее словам, это было сделано ради моей безопасности: КПК усилила кампанию подавления и арестов, и, учитывая, что раньше я была лидером и много знала о церкви, будет лучше, если я не буду вступать в прямой контакт с братьями и сестрами. Она также сказала мне, что впредь все письма, отправляемые мной или адресованные мне, должны будут проходить через нее. Не успела я ответить, как она прервала меня, сказав: «У меня сейчас другие дела», — и умчалась на своем велосипеде. Я стояла в дверях своего дома, наблюдая, как она уезжает, и по моему лицу текли слезы. Я подумала: «Значит, теперь ты ограничиваешь меня и пытаешься контролировать?» Чем больше я думала об этом, тем более подавленной я себя чувствовала. Я вспомнила поведение Ли Цзинь в тот период: когда я дала ей совет, она не приняла его и даже угрожала мне, говоря, что я должна просто продолжать принимать у себя братьев и сестер и не выходить за рамки дозволенного. Затем, опасаясь, что ее злые дела раскроются, она отослала меня в отдаленное место и запретила поддерживать связь с другими братьями и сестрами, оправдываясь тем, что просто пытается защитить меня. Она была такой коварной и лживой! Чтобы сохранить свой статус и репутацию, она подавляла и осуждала всех, кто не подчинялся ее приказам, следуя сатанинскому правилу: «Подчиняющемуся — процветание, сопротивляющемуся — погибель». Разве она не действовала как антихрист? Я знала, что не могу и дальше идти на компромисс и что должна сообщить о Ли Цзинь и разоблачить ее злые дела. Проблема заключалась в том, что все, что я напишу, должно было пройти через нее. Если она узнает, что я написала письмо с жалобой на нее, она, вероятно, будет подавлять меня еще больше. Если она выдвинет против меня обвинение и отлучит меня от церкви, какие у меня будут шансы на спасение? При мысли об этом я снова отступила и почувствовала себя невероятно измученной.

В течение следующих нескольких дней наши прошлые разговоры с Ли Цзинь продолжали прокручиваться в моей голове, и у меня не было настроения выполнять свой долг. Однажды ночью я, наконец, решила написать письмо, чтобы сообщить о Ли Цзинь, но пока писала, я думала: «Если я сообщу о ней, не подумают ли другие братья и сестры, что я веду себя не так, как положено во время моего срока на размышления? Когда Цинь Кэнь отстранили, я не припоминаю, чтобы она доложила о Ли Цзинь. Не будет ли выглядеть, будто я выставляю себя в выгодном свете тем, что сообщаю о ней? Сначала я дала Ли Цзинь несколько советов, а теперь докладываю о ней. Не подумает ли она, что я просто не могу забыть о проблеме, которую вижу в ней?» Осознав все это, я уничтожила письмо, но чувствовала себя очень виноватой, ведь учитывая, как Ли Цзинь подавляла меня, неизвестно, кого еще она будет подавлять в будущем, если я не доложу о ней. В ту ночь я почти не спала. Я предстала перед Богом в молитве: «О Боже, я хочу доложить о Ли Цзинь, но боюсь, что она будет подавлять меня еще больше, когда узнает. О Боже, я не знаю, как мне справиться с этой ситуацией, прошу, направь меня».

Впоследствии я наткнулась на этот отрывок из слов Божьих: «Ты должен входить с позитивной стороны, быть активным, а не пассивным. Никто и ничто не должно поколебать тебя в любой ситуации, и ничьи слова не должны воздействовать на тебя. У тебя должен быть стабильный характер; что бы ни говорили люди, ты должен не медля претворять в жизнь то, что, как тебе известно, есть истина. Мои слова должны непрестанно работать внутри тебя, вне зависимости от того, перед кем ты можешь представать; ты должен обладать способностью твердо стоять в своем свидетельстве обо Мне и принимать во внимание Мои бремена. Ты не должен слепо соглашаться с окружающими, не имея своих собственных взглядов. Наоборот, ты должен обладать мужеством встать и возражать против того, что не соответствует истине. Если ты четко знаешь, что нечто неверно, но тебе не хватает мужества разоблачить это, тогда ты не тот, кто практикует истину. Ты хочешь что-то сказать, но не осмеливаешься сказать это прямо, поэтому ходишь вокруг да около, а потом меняешь тему. Сатана в тебе сдерживает тебя, из-за чего ты говоришь безрезультатно и не в состоянии стойко держаться до конца. В своем сердце ты все еще испытываешь страх — не потому ли это, что твое сердце по-прежнему исполнено идеями сатаны?» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале, глава 12). Из Божьих слов я узнала, что Бог любит тех, кто защищает работу церкви. Когда они видят, что нарушаются принципы и это вредит интересам церкви, они способны практиковать истину, чтобы защитить работу церкви. А вот к тем, кто слепо соглашается с другими и лишь эгоистично и подло защищает собственные интересы, Бог относится с отвращением. Такие люди остаются равнодушными, когда видят, что работе церкви наносится ущерб. Размышляя над своим поведением в тот период, я поняла, что, зная о неподобающем поведении Ли Цзинь, когда она осуждает других за их спинами и выставляет себя в выгодном свете, я все равно беспокоилась, что если буду продолжать высказывать свое мнение, то оскорблю ее. Поэтому, защищая свои интересы, я преуменьшила значение этого вопроса, когда затронула его в разговоре с ней. Чтобы сохранить свою репутацию и статус, Ли Цзинь настояла на том, чтобы заклеймить Чан Цзинь злодейкой и отлучить ее, обвинила Цинь Кэнь и Ся Юй в препятствовании работе по очищению и отстранила Цинь Кэнь. Я знала, что такое поведение нарушало принципы, что она творила зло и противилась Богу. Но я опасалась, что если я открыто разоблачу сущность ее поступков, она усложнит мне жизнь и отлучит меня, заявив, что я препятствую работе по очищению церкви и нарушаю ее. Поэтому я просто дала ей несколько советов и призвала ее изменить свое поведение, позволив ей продолжить череду наглых злодеяний. Обеспокоенная тем, что я сообщу о ее действиях, Ли Цзинь изолировала меня и не давала общаться с другими братьями и сестрами. Я ясно видела, что она пыталась скрыть свои злые дела. Мне следовало бы выступить с разоблачением и доложить о ней, но я боялась ее оскорбить этим, и мне не хватило смелости хотя бы послать письменный отчет. Я жила постыдной жизнью и трусила, не осмеливаясь практиковать истину. Я не думала о работе церкви и нисколько не беспокоилась об ущербе, который, вероятно, был нанесен жизням братьев и сестер. У меня не было ни малейшего чувства справедливости, и я была поистине эгоистичной и подлой!

Продолжая поиски, я наткнулась на следующие отрывки из Божьих слов: «Самое основное и важное, что должно быть у человека в его человечности, — это совесть и разум. Эти две составляющие — самые фундаментальные и ключевые. Если у человека нет совести и нет свойственного нормальной человечности разума, то что же это за человек? В общем, это человек без человечности, человек с крайне скудной человечностью. Если говорить более подробно, какие проявления утраченной человечности демонстрирует такой человек? Попробуйте проанализировать, какие черты присущи таким людям и какие конкретные проявления мы можем наблюдать в них. (Они эгоистичные и низкие.) Эгоистичные и низкие люди поверхностны в своих действиях и отстраняются от того, что их лично не касается. Они не считаются с интересами Божьего дома и не уважают Божьи намерения. Они не обременяют себя исполнением своего долга или свидетельством о Боге, и не имеют никакого чувства ответственности... Есть люди, которые, независимо от выполняемых ими обязанностей, не берут на себя никакой ответственности. Также они не спешат сообщить об обнаруженных ими проблемах своему начальству. Когда они видят, что другие препятствуют и мешают, они закрывают на это глаза. Видя, что злые люди творят зло, они не пытаются их остановить. Они не защищают интересы Божьего дома, не принимают во внимание свой долг и ответственность. Исполняя свой долг, такие люди не делают никакой реальной работы. Они — человекоугодники и жадны до комфорта. Они говорят и действуют только во имя собственного тщеславия, славы, статуса и интересов и желают посвящать свое время и усилия исключительно тому, что приносит им выгоду» (Слово, том III. Беседы Христа последних дней. Даруя свое сердце Богу, человек сможет обрести истину). «До тех пор, пока люди не испытали Божий труд и не поняли истины, в них преобладает и господствует сатанинская природа. В чем именно эта природа заключается? Например, почему ты эгоистичен? Почему ты отстаиваешь свою позицию? Почему так сильны твои чувства? Почему ты наслаждаешься этими неправедными вещами? Почему тебе нравятся эти пороки? На чем основано твое пристрастие к таким вещам? Откуда это берется? Почему ты с такой радостью это принимаешь? К настоящему времени все вы уже поняли, что основная причина всего этого в том, что внутри человека находится сатанинский яд. Так что такое яд сатаны? Как он может выражаться? Например, если ты спросишь: „Как жить? Для чего жить?“, люди ответят: „Своя рубашка ближе к телу“. Корень проблемы находит свое выражение уже в одной этой фразе. Философия и логика сатаны стала жизнью людей. К чему бы люди ни стремились, они делают это для себя и поэтому живут только ради самих себя. „Своя рубашка ближе к телу“ — в этом житейская философия человека, а также эта фраза демонстрирует человеческую природу. Эти слова уже стали природой развращенного человечества и являются истинным портретом его сатанинской природы. Эта сатанинская природа уже стала основой его существования. На протяжении нескольких тысячелетий вплоть до нынешнего дня развращенное человечество жило этим ядом сатаны» (Слово, том III. Беседы Христа последних дней. Как идти по пути Петра). Через откровение Божьих слов я поняла, что моя жизнь была отравлена сатанинскими ядами, такими как: «Своя рубашка ближе к телу», «Береги свою шкуру и не высовывайся», «Уездный чиновник не может помыкать людьми так, как местный», и «Не до жиру, быть бы живу». Я стала невероятно эгоистичной и лживой и думала только о своих интересах. Я не осмелилась ничего сказать, даже когда увидела, как лжелидер творит зло и вредит интересам церкви. Я потеряла совесть и разум как сотворенное существо и совсем не жила подобием истинного человека. Я вспомнила, как Ли Цзинь отлучила Чан Цзинь. Я знала, что поведение Чан Цзинь было не настолько ужасным, чтобы ее отлучили, и что отлучение причинит ей душевные страдания и нанесет огромный вред ее жизни-вхождению. Тем не менее, чтобы защитить свои интересы, я не помешала Ли Цзинь самовольно отлучить Чан Цзинь. Я была такой эгоистичной и была начисто лишена человечности! Когда Ли Цзинь уволила Цинь Кэнь, я беспокоилась, что меня лишат моих обязанностей, если я оскорблю Ли Цзинь, поэтому я не осмелилась отстаивать принципы и пресечь это злое дело. Я лично не совершила этих прегрешений, но я равнодушно смотрела, как Ли Цзинь творила зло, и позволяла ей срывать и разрушать работу церкви, подавлять и наказывать моих сестер. Разве я не стояла на стороне сатаны и не помогала нечестивцам совершать их нечестивые поступки? Поняв это, я возненавидела себя. Божий характер праведен и не терпит оскорблений. Он питает отвращение к тем, кто ведет постыдную жизнь, заботится только о себе и не практикует истину. Если бы я не выступила с разоблачением злых дел Ли Цзинь и позволила ей продолжать разрушать церковь и творить зло, я бы прикрывала ее злые дела и была бы отвратительна Богу и презираема Им. Я наткнулась на другой отрывок из Божьих слов, в котором говорилось: «В церкви твердо стойте в своем свидетельстве обо Мне, придерживайтесь истины; что правильно, то правильно, а что неправильно, то неправильно. Не путайте черное с белым. Вы будете воевать с сатаной и должны полностью превозмочь его, чтобы он никогда больше не восстал. Вы должны жертвовать всем, что имеете, чтобы защитить Мое свидетельство. Такова будет цель ваших дел — не забывайте об этом» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале, глава 41). Божьи слова открыли мне путь практики. Когда я замечала что-то, не соответствующее принципам, мне следовало отложить в сторону свои собственные интересы и отстаивать истину-принципы и защищать работу церкви. Это ответственность, которую я должна нести как сотворенное существо, и это принцип поведения для всех верующих. Я не могла беспокоиться о своих перспективах и судьбе и вести постыдную жизнь только для защиты своих интересов. Я должна была практиковать истину и защищать работу церкви: выступить с разоблачением Ли Цзинь и сообщить о ее злых делах.

После этого я задумалась о том, почему я продолжала беспокоиться, что доклад о Ли Цзинь повлияет на мои перспективы и судьбу. Я поняла, что придерживаюсь некоторых ошибочных представлений. Мне казалось, что если я подниму вопрос перед лидером, пока не завершен срок, отведенный мне на размышления после моего отстранения, то люди подумают, что я веду себя не так, как положено вести себя во время этих размышлений. Я думала, что я просто принимаю у себя сестер, и что мне не хватает положения и статуса, и мои слова не имеют большого веса, поэтому я не осмелилась возразить Ли Цзинь, когда видела, как она самовольно отлучает и отстраняет людей. Я думала, что поскольку Ли Цзинь — лидер, она усложнит мне жизнь, если я оскорблю ее, и я не смогу выполнять свой долг. Я также думала, что полностью потеряю шансы на спасение, если меня отлучат. Я ошибочно полагала, что моя судьба находится в руках Ли Цзинь, и только от нее зависит, смогу ли я продолжить выполнять свой долг и обрести спасение. Я не верила, что Божий дом управляется Богом и истиной. А ведь такая мысль — это богохульство и непонимание Бога. Моя судьба в руках Бога, и ни один человек не имеет права голоса, и тем более никакой лидер не может ее решить. В прошлом властные и деспотичные антихристы творили зло и вызывали беспорядки в церкви, некоторые захватывали контроль над церковью и пытались основать свои независимые царства, но в конце концов все они были отлучены. Божий дом управляется истиной и Святым Духом. Никакой злодей или антихрист не может утвердиться в церкви, и в итоге Бог всех их разоблачает и отсеивает. Даже если бы меня подавили, наказали или даже отлучили за разоблачение и донесение о лжелидере, это было бы лишь временно и не означало бы, что я никогда не достигну спасения. Независимо от того, какую обязанность я выполняла, совершала ли я прегрешения или была отстранена в прошлом, я, как член церкви, видя, как лжелидер или антихрист творит зло, нарушает работу церкви или подавляет избранных Божьих, должна была сообщить об этом и разоблачить такое поведение.

Размышляя над тем, что написать в своем отчете, я повстречала Ся Юй, которая со слезами на глазах рассказала мне, что дала Ли Цзинь несколько советов после того, как увидела, что та не следует принципам церковной работы по очищению. Она сказала, что Ли Цзинь не приняла ее советов и отстранила ее. Из печального рассказа Ся Юй мне стало еще яснее: когда лжелидеры и антихристы пользуются властью в церкви, это не только вредит братьям и сестрам, но и приводит к нарушению и помехам в церковной работе. Если я не разоблачу и не доложу о Ли Цзинь как можно скорее, это приведет только к еще большему ущербу для работы церкви. В ту же ночь я решила написать письмо, разоблачающее злые дела Ли Цзинь, и попросить нескольких братьев и сестер передать его вышестоящим лидерам. К моему удивлению, когда я вернулась домой, то обнаружила записку от вышестоящих лидеров с приглашением встретиться с ними. Я знала, что Бог открыл мне путь. Когда мы встретились, я рассказала им обо всех злых делах Ли Цзинь. Они сказали, что уже получили несколько сообщений с жалобами на Ли Цзинь и, изучив и проверив обвинения, как можно скорее разберутся с этим делом в соответствии с принципами. Услышав это, я почувствовала себя счастливой, что наконец-то смогла попрактиковать немного истины и что мое сердце наконец-то освободилось от подавленности.

Несколько дней спустя я получила сообщение от вышестоящих лидеров, в котором говорилось, что в ходе расследования было установлено, что Ли Цзинь была лжелидером, идущим по пути антихриста. Дело было очень серьезным, поэтому они начали с того, что отстранили ее. Если она не покается, с ней будут разбираться как с антихристом. Услышав это, я искренне почувствовала, что в доме Божьем правят Христос и истина. Ни один человек не имеет решающего слова в делах церкви, и ни один злодей не может занимать место в Божьем доме. Я также поняла, что только практикуя истину и защищая работу церкви, мы соответствуем Божьим намерениям. Благодарение Богу!