Ли Хуа, Китай

Однажды в сентябре 2017 года я пришла домой к сестре Фан Мин на собрание. Как только я постучала, дверь открылась, и чья-то рука внезапно затащила меня в дом. Меня охватил ужас, а когда я пришла в себя, то поняла, что это были полицейские в штатском и что Фан Мин уже арестовали. После этого они отвезли меня на «Базу правового обучения», которая была центром идеологической обработки для христиан. Там я увидела нескольких арестованных братьев и сестер. Одна сестра рассказала мне, что полицейские изъяли у нее и еще двух сестер 210000 юаней их личных средств, более 30000 юаней церковных денег и 4 ноутбука. Я сильно рассердилась, узнав о том, что большой красный дракон неистово арестовывал христиан и отнимал церковные деньги. Это было настоящее зло! Я мысленно поклялась себе, что буду уповать на Бога, чтобы остаться твердой в свидетельстве, и никогда не пойду на сделку с сатаной!

В центре идеологической обработки полицейские поместили нас в отдельные комнаты, приставив к каждому охранника, который круглосуточно за нами следил. Наше питание, сон и даже походы в уборную, находились под их контролем. Кроме того, они наняли несколько человек для наружной охраны. Каждый день с семи утра и до одиннадцати или двенадцати ночи очень громко включали телесериалы, а затем до трех или четырех утра по радио включали аудиопьесы и тому подобное. В то время полицейские иногда приходили допрашивать меня о моей вере в Бога. Они угрожали и запугивали меня, видя, что я ничего не говорю. Они даже собирали нас вместе и проповедовали атеистические идеи. Их целью было заставить нас отречься от Бога и предать Его. Когда я их слушала, мне становилось не по себе.

Более 20 дней они принудительно промывали нам мозги. Изо дня в день я не могла нормально есть и спать, все время находясь на взводе. Позже полицейские нашли мои личные данные, получили доступ к списку вызовов в моем мобильном телефоне и начали меня допрашивать. Однажды утром они достали фотографии нескольких сестер и спросили меня: «Ты их знаешь?» Я увидела, что все эти сестры отвечали за деньги церкви. Я бы никогда не предала их, поэтому ответила: «Я их не узнаю». Один из полицейских подбежал ко мне и нанес два сильных удара, а затем более десяти раз ударил меня в одно место на правой руке. Рука заболела так, будто ее сломали. Избивая меня и скрежеща зубами, он спрашивал: «Ты их не знаешь? Ты же общалась с ними полгода назад. Неужели ты думала, что мы не узнаем? Если не скажешь нам все что знаешь, я сломаю тебе руку». Затем он заставил меня сесть на корточки и протянуть руки. Моя правая рука болела так сильно, что я никак не могла ее поднять. Он взял ракетку для бадминтона и стал наносить ей удары по моим рукам и ногам, а также по рту и подбородку, пока мои губы и подбородок не онемели. Когда я просидела на корточках больше десяти минут, полицейские спросили меня, знаю ли я одного брата. Я была шокирована. Должно быть, они нашли его имя в списке моих вызовов. Если я не скажу им, трудно представить, какие мучения меня ждут дальше, но, несмотря ни на что, я не могла стать иудой и предать брата. Я спокойно ответила: «Я его не знаю». Затем трое полицейских окружили меня, схватили за воротник и толкали меня туда-сюда между собой, пока у меня не закружилась голова и я не потеряла чувство равновесия. Немного испугавшись, я подумала: «Если меня продолжат так пытать, выдержит ли это мое маленькое тело?» Я снова и снова молилась в своем сердце, прося у Бога защиты. Я вспомнила о Данииле. Когда его бросили в львиный ров, он помолился Богу, и Бог замкнул пасти львов, и те не загрызли его. Я увидела, что все находится в руках Бога, поэтому без Его позволения полицейские не смогут ничего со мной сделать. Думая об этом, я стала меньше нервничать и бояться. Они толкали и таскали меня более 20 минут, после чего капитан полиции вдруг сказал: «У меня есть другие дела. Я займусь тобой завтра!» Затем он быстро вышел. Я подумала о том, как полицейские будут пытать меня завтра, если я ничего им не скажу. Смогу ли я вынести это? Подумав об этом, я сильно занервничала и испугалась, поэтому продолжала молиться Богу. Я мучилась этими мыслями до самого рассвета. У меня кружилась голова, грудь сдавило и мне стало трудно дышать. Приставленный ко мне охранник так испугался, что позвал главного инструктора и врача из центра идеологической обработки. Когда они измерили мое кровяное давление, нижнее давление было 110 мм рт. ст., а верхнее — 180 мм рт. ст. Главный инструктор, испугавшись, что я умру в прямо центре и ответственность ляжет на его плечи, поспешно отвез меня в больницу. Врач сказал, что у меня ишемическая болезнь сердца и мне нужно восстановиться, а затем поставил мне капельницу и подключил кислород. Услышав слова врача, полицейские поняли, что я не умру прямо сейчас, поэтому сразу же попросили медсестру отключить меня от кислорода и снять капельницу, а затем отвезли меня обратно в центр идеологической обработки.

После возвращения в центр идеологической обработки мое кровяное давление оставалось очень высоким и не снижалось. Кроме того, у сильно кружилась голова, и я не могла даже ходить, не опираясь на стену. Но полицейских совершенно не волновала моя жизнь. Днем они заставляли меня смотреть телевизор. Там постоянно транслировали 19-й Всекитайский съезд Коммунистической партии, а ночью включали радио до трех-четырех часов утра. Меня так сильно мучили, что мое физическое состояние все ухудшалось. У меня часто было чувство стеснения в груди и мне было трудно дышать. Каждый раз, когда у меня случался рецидив, они заставляли меня выпить семь или восемь таблеток от сердечной недостаточности, просто чтобы я не умерла у них на глазах. Кроме того, полицейские часто приходили и угрожали мне, требуя, чтобы я предала братьев и сестер, и заставляли меня рассказать им о местонахождении денег церкви. Такие постоянные допросы и пытки держали меня в очень напряженном состоянии, и мое здоровье все ухудшалось. Вся верхняя часть моего тела распухла и болела, и казалось, что от малейшего движении мои внутренние органы могут вывалиться наружу. Каждый день мне приходилось обхватывать себя руками и с осторожностью делать каждый шаг. Во сне мне не становилось лучше ни в сидячем, ни в лежачем положении. Я снова и снова принимала то одну позу, то другую, пока у меня не оставалось сил и я просто отключалась на некоторое время. Время шло, мое сердце стало очень слабым, и я чувствовала, что, возможно, я действительно не выдержу. Я продолжала молиться, прося Бога придать мне веры.

Однажды мне на ум пришел гимн «Следование за Христом предопределено Богом»: «Бог определил нам следовать за Христом и претерпевать испытания и скорби. Если мы поистине любим Бога, нам следует подчиниться Его владычеству и обустройствам. Пройти через испытания и скорби — значит получить Божье благословение, и Бог говорит, что чем труднее путь, по которому мы идем, тем больше проявляется наша любовь. Путь, по которому мы идем сегодня, был предопределен Богом. Следовать за Христом последних дней — это величайшее из всех возможных благословений» (Следуйте за Агнцем и пойте новые песни). Снова и снова напевая про себя эту песню, я поняла, что Богом уже давно предопределено, с какими обстоятельствами встретится в жизни каждый верующий в Бога, через какое закаливание ему предстоит пройти и сколько страданий перенести. Чтобы получить этот опыт, я должна была покориться Богу и уповать на Него. Пока я пела, моя вера несколько окрепла.

Позже главный инструктор заставил меня читать книги и смотреть видео, в которых хулили Бога и клеветали на Церковь Всемогущего Бога, и привел людей, которые проводили со мной занятия по идеологической обработке. В те дни меня обрабатывали днем, а ночью мне по ушам бил шум телевизора и радио. Кроме того, я беспокоилась, что полицейские в любой момент могут прийти и допросить меня, поэтому была очень напряжена. Приступы стеснения и боли в груди участились. Через несколько дней главный инструктор попросил меня написать письмо с обязательством, что я больше не буду верить в Бога. Я отказалась писать что-либо, и он сказал: «Ты продолжаешь сопротивляться, даже несмотря на свою болезнь. Не беспокойся. Я напишу для тебя черновик, и ты просто скопируешь его. Его текст не будет ни тем, что ты сказала, ни тем, что ты на самом деле думаешь. Затем я замолвлю за тебя словечко, и тебя отпустят. Мы так обманем систему, понимаешь? Я помогу тебе, потому что ты кажешься мне порядочным человеком. Давай просто перепиши это, а затем поезжай домой и сходи к врачу». Я подумала, что в его словах был смысл. Мне просто нужно соблюсти формальности, не предавая Бога в своем сердце, поэтому я сказала ему: «Позвольте мне пойти к себе и подумать об этом». Вернувшись в свою комнату, я продолжала прокручивать в голове мысли: «Я уже слышала, что полицейские делают братьям и сестрам уколы и накачивают наркотиками, вызывающими шизофрению. Вот такой подлый метод они используют, чтобы заставить нас предать братьев и сестер и отдать деньги церкви. Большинство людей, с которыми я общалась, были лидерами и работниками, а также братьями и сестрами, хранящими деньги церкви. Если однажды полиция вколет мне лошадиную дозу лекарства, вызывающего шизофрению, или накачает наркотиками, и я, потеряв сознание, выдам их, то я сильно наврежу интересам церкви. Я совершила бы тем самым большое зло, и в будущем непременно понесла бы наказание. Если я напишу это письмо, то смогу выйти раньше, не предав братьев и сестер. Но если я предам Бога и отрекусь от Него, так какой смысл жить после этого? Нет, я не могу позволить себе написать это письмо». На следующий день главный инструктор пришел в ярость, увидев, что я не написала письмо. Он закричал: «Правительство распорядилось, что отпускать таких как ты, верующих во Всемогущего Бога, можно только после того, как вы напишите и подпишите это письмо. Неважно, сильно ли ты больна, ты должна следовать предписаниям правительства, так что побыстрее пиши!» Он позвал трех охранников, чтобы те помогли убедить меня в этом, и сказал: «Ты не сможешь выйти, пока не подпишешь письмо. Правительство потратило много денег на ваше перевоспитание, и даже разработало специальные занятия. Мы взяли деньги у правительства, и мы должны делать то, за что нам оно платит, поэтому, если ты не подпишешь письмо, мы будем пытать тебя каждый день, пока ты этого не сделаешь». Их угрозы и давление сильно встревожили меня, и я чувствовала в груди невыносимую сдавливающую боль. Хотя я и молилась в своем сердце, делала это автоматически и неискренне. На самом деле я больше не хотела страдать, и у меня не было веры в Бога. Я постоянно беспокоилась, что полицейские подсыплют мне в еду наркотики. Что случится, если я потеряю контроль над своим разумом и предам братьев и сестер? В дальнейшем мое наказание будет еще более суровым, поэтому можно бы просто написать и подписать письмо. Подумав так, я пошла на сделку и подписала письмо. И вдруг я почувствовала пустоту в сердце, а тьма объяла мой разум. Я испытала сильное беспокойство и ужас. Я поняла, что, подписав эти «Три письма», я стала отмечена печатью зверя. Я была иудой, предавшим Бога, и я оскорбила Божий характер. Я испытывала глубокое чувство раскаяния и ненавидела себя, считая, что не достойна жить. Пока мой охранник спал, я проглотила оставшиеся пятнадцать или шестнадцать таблеток от давления. Через несколько часов я почувствовала головокружение и, лежа на кровати, со слезами на глазах помолилась Богу: «Боже! Я подписала „Три письма“. Я предала Тебя и оскорбила Твое имя. Я не достойна жить. Боже! Если у меня будет следующая жизнь, я хочу продолжать веровать в Тебя и следовать за Тобой...» Сразу после этого я уснула. На следующее утро меня разбудил неожиданный свист. Открыв глаза, я несколько раз ущипнула себя. Оказалось, что я не умерла. Я ненавидела себя. Почему я не умерла? Тогда мне на ум пришел гимн из Божьих слов под названием «Бог совершенствует веру»: «В ходе работы последних дней от нас требуется величайшая вера и любовь. Мы можем споткнуться от малейшей небрежности, ибо этот этап работы отличается от всех предыдущих — Бог совершенствует человеческую веру, которая одновременно невидима и неосязаема. Бог занимается тем, что преобразует слова в веру, в любовь и в жизнь. Люди должны достигнуть такого уровня, при котором они уже претерпели сотни переплавок и обладают верой более великой, нежели у Иова. Они должны претерпеть невероятное страдание и всевозможные муки, так и не оставив Бога. Этот этап Божьей работы завершится тогда, когда они будут послушны до смерти и обретут великую веру в Бога» (Слово, том I. Божье явление и работа. Путь... (8)). Божье слово вызвало во мне всплеск сложных чувств, и по моему лицу потекли слезы. Я плакала и молилась Богу: «Боже! Ты защитил меня. Я знаю, что это проявление Твоего милосердия ко мне. И пока я могу оказывать тебе услуги, я готова жить дальше. Даже если я умру, оказав услуги, я не буду жаловаться».

Хотя я больше не хотела умирать, я все еще находилась в очень подавленном состоянии. В течение этих нескольких дней я немощно опиралась на изголовье кровати, закрывала глаза и сидела так в неподвижном оцепенении. Казалось, что весь мир не имеет ко мне никакого отношения. Однажды, когда я пошла в уборную, Фан Мин, которую тоже арестовали, бросила мне рулон туалетной бумаги. Я открыла его, пока моего охранника не было рядом. На нем была написана записка: «Сестра, не унывай и не понимай Бога превратно. Я записала для тебя гимн из Божьего слова, — прочти его». Я плакала, читая его:

Богу нравятся решительные

1  Чтобы следовать за практическим Богом, у нас должна быть решимость: как бы ни были велики преграды на пути, с какими бы трудностями мы ни столкнулись, и независимо от того, насколько мы слабы или негативны, нельзя терять веру в изменение характера или в слова, произнесенные Богом. Бог дал человечеству обещание, и чтобы сдержать его, от людей требуется решимость, вера и настойчивость. Бог не любит трусов; Ему нравятся решительные люди. Даже если в тебе вскрылось так много развращенности, даже если ты много раз шел по неправильному пути или совершал прегрешения, роптал на Бога или противился Ему с религиозных позиций, или затаил богохульство против Него в своей душе и так далее — Бог на все это не смотрит. Бог смотрит только на то, есть ли в человеке стремление к истине и способен ли он однажды измениться.

2  Бог понимает каждого, как мать понимает свое дитя. Он понимает трудности каждого человека, его слабости и нужды. Более того, Бог понимает, с какими трудностями, слабостями и неудачами столкнутся люди при вхождении в процесс изменения характера. Именно такие вещи Бог понимает лучше всего. Это значит, что Бог исследует потаенные уголки человеческой души. Как бы слаб ты ни был, пока ты не отречешься от Божьего имени или не покинешь Его и не сойдешь с Его пути, у тебя всегда будет возможность достичь изменения характера. Если у тебя есть такой шанс, значит есть и надежда уцелеть, то есть быть спасенным Богом.

(Слово, том III. Беседы Христа последних дней. Путь практики к изменению своего характера)

Божьи слова были такими успокаивающими — они согревали и утешали мое сердце. Я горько плакала и несколько раз мысленно пропела гимн. Я совершила поступок, причинивший боль Богу, но Он не только не наказал меня, а побудил сестру переписать Божье слово, чтобы поддержать меня в моменты боли и безнадежности. Я подошла к углу балкона и упала на пол, плача и молясь Богу: «Боже! Я подписала „Три письма“ и предала Тебя. Я недостойна Твоего милосердия ко мне. У меня нет слов, чтобы выразить Твою любовь и спасение для меня. Боже! Я хочу покаяться перед Тобой. Пожалуйста, направь меня».

Позже полицейские отпустили меня, потому что не смогли ничего добиться в ходе допросов. Когда меня освободили, они предупредили меня, чтобы я перестала верить в Бога, и поручили моему мужу круглосуточно за мной следить. После моего возвращения домой городские власти попросили деревенский комитет сообщить всей деревне о том, что я была политической заключенной за веру в Бога, и поручили всей деревне следить за мной. Куда бы я ни пошла, люди пялились на меня, и мне приходилось терпеть публичное порицание, странные взгляды, сарказм, насмешки, оскорбления и всевозможные неприятности. Прежде, мой муж поддерживал мою веру в Бога, но после моего освобождения он преследовал меня и часто ругал без причины. Мой сын не мог выносить насмешек и оскорблений со стороны жителей деревни, поэтому относился ко мне как к врагу и игнорировал меня. Все это меня сильно расстраивало. В частности, когда я вспоминала, что подписала «Три письма», подвергшись гонениям большого красного дракона, и тем самым совершила серьезный грех перед Богом, я чувствовала, что Бог ни за что не спасет меня, а братья и сестры будут смотреть на меня свысока. Мне казалось, что я упала в бездонную пропасть, и каждый день проводила как живой труп. Я жила, испытывая сильную боль и мучения, и не могла и дня прожить без слез. В то время я не могла читать Божьи слова и не решалась связаться с братьями и сестрами, поэтому часто представала перед Богом в молитве, прося Его помочь мне в постижении Его воли.

Впоследствии я нашла возможность поехать к своей матери. Она побеседовала со мной, сказав, чтобы я не понимала Бога превратно, и, что я должна извлечь урок из подобных ситуаций. Она также передала мне экземпляр Божьего слова, чтобы я взяла его домой. Однажды в Божьем слове я прочитала: «Большинство людей совершали какие-то прегрешения и чем-то себя запятнали. Например, некоторые противились Богу и говорили богохульные слова; некоторые отвергали Божье поручение и не выполняли свой долг, за что заслужили Божье презрение; некоторые предавали Бога, когда сталкивались с искушениями; некоторые предавали Бога, подписывая „Три письма“, когда были под арестом; некоторые воровали приношения, а некоторые растрачивали их; некоторые часто мешали церковной жизни и вредили избранным Божьим; некоторые создавали клики и грубо обращались с другими, устраивая в церкви кавардак; некоторые часто распространяли представления и смерть, причиняя вред братьям и сестрам; некоторые занимались блудом и распутством, оказывая на других дурное влияние. Достаточно сказать, что у каждого есть свои прегрешения и пятна. Но одни способны принять истину и покаяться, а другие нет — они скорее умрут, чем покаются. Поэтому к людям нужно относиться согласно их природе-сущности и модели поведения. Те, кто может покаяться, — это истинно верующие в Бога; что же касается истинно упорствующих в грехе, то с теми, кого следует отстранить и отлучить, нужно так и поступать» (Слово, том III. Беседы Христа последних дней. Часть третья). «У каждого, кто принял завоевание Божьими словами, будет достаточно возможности для спасения. Спасая каждого из таких людей, Бог будет крайне мягок, то есть им будет оказано величайшее снисхождение. Если только человек свернет с неверного пути, если только покается, Бог даст ему возможность обрести Божье спасение» (Слово, том I. Божье явление и работа. Не думай о благословениях статусом, но уразумей Божье намерение дать человеку спасение). Чтение слова Божьего особенно тронуло меня. Я опустилась на колени и, обливаясь горькими слезами, помолилась Богу. Я увидела, что Божий праведный характер содержит не только величие и гнев, но и милосердие и терпимость к людям. Бог праведен, и Он определяет конечный итог людей не по их временным прегрешениям, а по мотивам и подоплеке их поступков, по последствиям их действий, по тому, насколько искренне они раскаиваются и как относятся к истине. Бог ненавидит и презирает предательство людей, но Он также спасает людей насколько это возможно. Если кто-то предает Бога лишь в момент слабости, не отрекается и не предает Его от всего сердца, и готов покаяться, то Бог милостив и дает такому человеку еще одну возможность. Осознав это, я почувствовала себя в еще большем долгу перед Богом и еще более полной раскаяния. Я дала клятву Богу, что независимо от того, нужна ли я Ему или нет, я буду следовать за Ним, упорно стремиться к истине и добиваться изменения своего характера. Даже если в будущем меня не ждет хороший конец, я ни о чем не буду жалеть.

Впоследствии я все время недоумевала, почему я подписала «Три письма» и предала Бога, когда меня арестовала и преследовала Компартия. Я думала о том, как сразу после ареста хотела оставаться твердой в свидетельстве, но по мере нарастания запугиваний и угроз со стороны полицейских, и обострения моей болезни, я потеряла веру и полностью поддалась трусости и страху. Я боялась, что если полицейские напичкают меня лекарством, вызывающим шизофрению, или психоактивными препаратами, а потом я неосознанно предам братьев и сестер, то последующее наказание будет еще более суровым, поэтому я решила, что лучше подписать «Три письма». Я считала, что если интересы церкви не пострадают, то наказание, которое я получу в будущем, будет более мягким. Поэтому, ради защиты своих интересов, я подписала письма и предала Бога. На самом деле Бог позволил большому красному дракону преследовать меня, чтобы усовершенствовать мою веру, и чтобы я могла жить по Божьим словам и сокрушить сатану. Но я совсем не искала Божьей воли и не думала о том, что сделать, чтобы оставаться твердой в свидетельстве и угодить Богу. Я думала только о своем собственном конце и месте назначения. Я увидела, какой эгоистичной и презренной я была! Кроме того, я всегда думала, что независимо от обстоятельств, если кто-то предал Бога, то его конец будет таким же, как у Иуды, и он обязательно понесет наказание. Но это были исключительно мои представления и фантазии. Бог праведен, и Он внимательно изучает глубины людских сердец. Он следит за каждым моим словом и поступком. Если бы я, ради защиты собственных интересов, предала братьев и сестер, и тем самым стала сообщницей и приспешницей большого красного дракона, то я бы точно закончила подобно Иуде и была бы наказана, но если бы полицейские насильно накачали меня наркотиками, и я бы предала Бога, не контролируя себя, то Бог поступил бы со мной по-другому, в соответствии с ситуацией и контекстом. Но я не знала Божьего праведного характера и Божьих критериев для определения конца людей. Я жила в ловушке собственных представлений и фантазий, попалась на уловку сатаны и совершила серьезное прегрешение. И тем не менее, Бог все равно дал мне возможность покаяться. Такой была Божья милость ко мне!

Позже я прочитала еще один отрывок из Божьего слова: «Независимо от того, насколько „могущественен“ сатана, независимо от того, насколько он дерзок и амбициозен, независимо от того, насколько велика его способность наносить ущерб, независимо от того, насколько масштабны те методы, с помощью которых сатана развращает и искушает человека, независимо от того, насколько искусны те хитрости и происки, с помощью которых сатана запугивает человека, независимо от того, насколько изменчива та форма, в которой он существует, сатана никогда не мог создать ни единого живого существа, никогда не мог установить законы или правила существования всего сущего и никогда не мог ни править, ни руководить никаким объектом, будь то одушевленный или неодушевленный предмет. Ни в космосе, ни на земной тверди нет ни единого человека или предмета, который был бы рожден от сатаны, или который существует благодаря сатане; нет ни единого человека, ни единого предмета, которые управляются сатаной или которыми он руководит. Напротив, сатана должен не только жить под владычеством Бога, но вдобавок должен покоряться всем Божьим приказам и повелениям. Без Божьего разрешения сатане трудно дотронуться даже до капли воды или до песчинки на земле; без позволения Божьего сатана не волен передвигать даже муравьев на земле, не говоря уже о человечестве, сотворенном Богом» (Слово, том II. О познании Бога. Сам Бог, уникальный Бог I). Из Божьих слов я поняла, что последнее слово во всех делах во вселенной принадлежит Богу. Какой бы коварной или неистовой ни была Компартия, она лишь пешка в руках Бога. Бог использует ее в качестве инструмента для совершенствования Своих избранных. Но я не имела представления о Божьей власти и всегда опасалась, что полицейские сделают мне уколы и накачают наркотиками, вызывающими шизофрению, и что если я предам братьев и сестер, не находясь в полном сознании, то интересы церкви могут сильно пострадать. Однако то, накачают ли меня полицейские такими препаратами и потеряю ли я сознательный контроль над собой, зависело от Бога. Без Божьего позволения полицейские не могли ничего со мной сделать. Я увидела, что когда со мной все это случилось, у меня действительно не было веры в Бога, я не могла распознать уловки сатаны, и мой духовный рост был ничтожно мал. Осознав это, я еще глубже раскаялась. Я много лет веровала в Бога и наслаждалась поливом и питанием стольких Божьих слов, но на самом деле я мало знала о Боге. Я даже подписала «Три письма» и предала Его. При этой мысли я почувствовала себя в еще большем долгу перед Богом, поэтому взмолилась: «Боже! Если еще есть возможность, я готова пройти через еще один арест, я хочу отречься от своего тела, посрамить большого красного дракона и искупить свои грехи».

Однажды в октябре 2018 года семь полицейских в штатском внезапно ворвались в мой дом и арестовали меня. Я знала, что это Бог дает мне возможность покаяться. И неважно, забьют ли меня полицейские до смерти или отправят в тюрьму, на этот раз я должна была уповать на Бога и оставаться твердой в свидетельстве. Полицейские привели меня в комнату для допросов, приковали наручниками к металлическому стулу, схватили за волосы и нанесли около дюжины пощечин. От ударов я почувствовала острую жгучую боль, и мое лицо сразу же распухло. Полицейский спросил меня, знаю ли я такого-то. Я ответила, что нет. Он впал в ярость, бросился ко мне и начал наносить сильные пощечины. Затем другой полицейский попросил меня уточнить имя лидера, но я не ответила. Он в ярости схватил меня за ухо и сильно сжимая ногтями край уха требовал от меня ответа. Я продолжала отрицательно качать головой и ничего не отвечала. Это привело его в такую ярость, что он нашел где-то горсть металлических зажимов, и со зловещей улыбкой сказал: «Если ты не заговоришь, тебя ждут страдания!» Он стал надевать металлические зажимы на края моих ушей. Каждый раз, когда зажимы защелкивались, боль словно пронзала мое сердце, по лицу пробегали спазмы, а голова горела, словно ее жарили на плите. Я закрыла глаза и стиснула зубы, и, пока мое тело непроизвольно содрогалось, я снова и снова молилась в сердце, прося Бога придать мне решимости пострадать. Мне на ум пришли следующие Божьи слова: «Вера подобна мостику из одного бревна: боязливо цепляйтесь за жизнь — и вы падете, но те, кто готов пожертвовать собой, смогут перейти его, ступая твердо и без волнений. Если человек таит в себе мысли робкие и боязливые, это оттого, что его одурачил сатана, который боится, что мы пересечем мост веры и войдем в Бога» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале, глава 6). Я поняла, что полицейские подвергали меня таким пыткам, потому что хотели, чтобы я предала Бога и выдала братьев и сестер. Я не могла подвести Бога. Чтобы оставаться твердой в свидетельстве, я должна была уповать на Бога. Через несколько минут полицейские сняли зажимы и принесли для опознания фотографию другой сестры. Я сказала: «Я ее не знаю». Полицейский яростно дернул меня за руку, вытянув ее передо мной, и с силой потянул пальцы вверх. Я закричала от боли и инстинктивно сжала руку, но он выпрямил все мои пальцы и потянул их вверх. Мне казалось, что он сломает мне пальцы, а боль была настолько сильной, что я была готова сломаться сама. Увидев, что я по-прежнему молчу, двое полицейских сняли с меня наручники, скрутили мои руки за спиной, просунули их в отверстие в нижней части спинки металлического стула, и снова надев наручники, с силой надавили на них. Было ощущение, будто мне отрывают руки и кисти, и я закричала от боли. Я почувствовала сильную слабость в сердце, поэтому со слезами на глазах взмолилась к Богу, прося Его придать мне веры и решимости вынести эти страдания. Тогда мне на ум пришел гимн Божьего слова: «Всемогущий Бог, Глава всего сущего, правит Своей царственной властью от престола Своего. Он правит над вселенной и всем сущим, и Он ведет нас на всей земле. Мы должны каждую минуту пребывать близ Него и представать перед Ним в тишине, не упуская ни единого мгновенья — в любой момент нам есть, чему учиться» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале, глава 6). Божье слово дало мне просвещение, в котором я нуждалась, и внезапно мое сердце просветлело. Всемогущий Бог — великий Царь вселенной, и Ему принадлежит последнее слово во всех делах во вселенной. Моя жизнь и смерть также находились в руках Бога. Без Его позволения полицейские не смогли бы ничего со мной сделать. У этих дьяволов было Божье позволение так мучить меня, поскольку Бог хотел усовершенствовать мою веру. Я также вспомнила, что ранее подписала «Три письма» и предала Бога, подвергшись гонениям большого красного дракона, но Бог не отсеял меня за мое прегрешение и использовал Свои слова, чтобы обеспечить и утешить меня. На этот раз я не могла снова разочаровать Бога. Я должна была оставаться твердой в свидетельстве, посрамить сатану и утешить Бога. Они четыре раза подряд надавливали на наручники, после чего у меня закружилась голова, все мое тело трясло и передергивало, и мне казалось, что я вот-вот умру. Затем полицейские плеснули мне на лицо минеральной водой, расстегнули воротник и залили за пазуху холодную воду. Я была вся в поту, и от неожиданного соприкосновения с холодной водой все мое тело задрожало и затряслось. Через некоторое время полицейские выключили свет, включили два фонарика, направили яркие лучи света на мое лицо и приказали мне держать глаза открытыми и не двигаться. Я помолилась Богу в своем сердце, прося Его уберечь меня от предательства братьев, сестер и Бога.

В это время мне на ум пришел гимн «Я исполнен решимости любить Бога»:

1  Боже! Я увидел, как прекрасны Твоя праведность и святость. Я твердо намерен стремиться к истине и исполнен решимости любить Тебя. Да раскроешь ты мои духовные глаза, и да сподвигнет Дух Твой мое сердце. Сделай так, чтобы, представая пред Тобой, я отбрасывал прочь все негативное и не был бы ограничен никаким человеком, делом или предметом, и полностью обнажал пред Тобой свое сердце, и так, чтобы я мог все свое естество всецело посвятить Тебе. Как бы ты ни испытывал меня, я к этому готов. Я теперь совершенно не задумываюсь о своих планах на будущее и не пребываю под игом смерти. Сердцем, любящим Тебя, я желаю искать путь жизни.

2  Все дела, все на свете пребывает в Твоих руках; судьба моя — в Твоих руках. Ты держишь в руке Своей саму мою жизнь. Я ныне ищу любви к Тебе, и независимо от того, позволишь ли Ты мне любить Тебя, вне зависимости от помех сатаны, я исполнен решимости любить Тебя. Я сам желаю стремиться к Богу и следовать за Ним. Теперь, если даже Бог захочет меня покинуть, я все равно буду за Ним следовать. Хочет Он меня или нет, я все равно буду любить Его, и в итоге я должен буду Его обрести. Я приношу свое сердце в жертву Богу, и чтобы Он ни делал, буду следовать за Ним всю свою жизнь. Что бы ни произошло, я должен любить Бога и должен обрести Его; я не успокоюсь, пока Его не обрету.

(Слово, том I. Божье явление и работа. О практике молитвы)

Снова и снова напевая слова этого гимна, я вспоминала мученические смерти святых всех прошлых эпох. Стефан был до смерти забит камнями, Иаков был обезглавлен, Петр был распят вверх ногами во имя Бога... Все они пожертвовали своей жизнью, чтобы нести свидетельство о Боге, я же, претерпев небольшие страдания, сочла, что это выше моих сил. Я увидела, что у меня слишком мало веры, и дала себе молчаливую клятву: как бы меня ни пытали полицейские, я никогда не предам Бога и не выдам братьев и сестер. Чудесным образом, направленные на меня яркие лучи света двух фонариков совсем не ослепляли меня. Как будто я смотрела на свет двух свечей. Я была воодушевлена и в душе поблагодарила Бога. Я знала, что это все проявление Божьей заботы и защиты. Позже офицер полиции сказал: «Сыновья и дочери таких людей, как ты, которые верят во Всемогущего Бога, не смогут пойти в армию или работать на государственной службе». Он также добавил, что разместит мою фотографию в Интернете и распространит слухи о том, что я предала церковь, чтобы все братья и сестры отвергли меня. Я знала, что это всего лишь одна из их уловок, и не поддалась.

На следующий день, примерно в два часа пришел офицер полиции. Он попытался обмануть меня, сказав: «Если ты не хочешь ничего рассказывать нам прямо сейчас, ничего страшного. Если ты напишешь письмо с отказом от веры в Бога, мы отпустим тебя домой и больше не побеспокоим. Я уполномочен пообещать тебе это». Он продолжал настаивать на том, чтобы я написала письмо, но я отказалась. Тогда он подошел и в порыве гнева ударил меня семь или восемь раз, а затем подошел другой полицейский и со всей силы ударил меня ногой по икроножной кости, отчего мое тело пронзила острая боль. Мои руки были в наручниках за спиной, и он одной рукой с такой силой надавил на мою спину, что моя голова коснулась металлической пластины, прикрепленной к передней части стула, а другой рукой он изо всех сил поднял меня за наручники. Чувство было такое, что плоть на моих запястьях словно отрывалась от костей. Я закричала от боли. В это время полицейский, который меня допрашивал, также подошел, пнул меня в икроножную кость и закричал: «Ты хочешь домой или к Богу? Выбирай что-нибудь одно. А теперь отвечай!» Я не ответила. Они изо всех сил давили мне на спину и еще четыре раза подняли наручники, и остановились только когда увидели, что у меня начинаются спазмы. У меня кружилась голова, обе руки онемели, начало появляться ощущение сдавливания в груди, по всему телу пробегали спазмы, и я начала терять сознание. Я продолжала молиться в своем сердце, прося Бога уберечь меня от предательства братьев, сестер и Бога. Как бы ни пытали меня полицейские, я буду оставаться твердой в свидетельстве и посрамлю большого красного дракона. Полицейские продолжали донимать меня вопросом, хочу ли я вернуться домой или мне нужен Бог. Я ответила: «Я никогда не оставлю Бога!» Один из полицейских был так разъярен, что посмотрел на меня и закричал: «Ты настолько упряма, что сошла с ума! Ты совершенно безнадежна!» В конце концов, они ничего не смогли от меня добиться, и отправили меня в следственный изолятор, а по прошествии 15 дней заключения — выпустили. Я знала, что именно Божья защита и руководство позволили мне в этот раз остаться твердой в свидетельстве.

После моего возвращения домой, полицейские стали следить за мной более пристально. Глава сельского отделения Федерации женщин часто приходила ко мне домой, чтобы узнать о моей ситуации. Моя семья и соседи также следили за мной. Почти каждый месяц полицейские приходили ко мне домой, чтобы узнать, верю ли я все еще в Бога. Помню, как за один месяц полицейские приходили ко мне четыре раза. В октябре 2020 года ко мне пришли три представителя городской администрации и сказали: «Мы следим за тобой три года. Сегодня мы пришли попросить тебя написать письмо с заверением, что ты не веришь в Бога, письмо с критикой и разоблачением, а также письмо о выходе из церкви. Сделай это, и мы удалим твое имя из черного списка. Мы больше не будем следить за тобой, ты сможешь жить свободно, как обычный человек, и для будущего твоего сына не будет никаких последствий». Услышав это, я сильно разозлилась. Я подумала: «Вы поистине презренны! Вы пытаетесь всеми возможными способами заставить меня предать Бога, но вам меня не обмануть!» Я сразу же отказала им. Тогда секретарь районного комитета партии сказал: «Тогда почему бы нам не написать их за тебя? Ты сможешь просто сделать вид, что переписываешь их, а мы сфотографируем это, чтобы сообщить начальству, что работа проделана. Мы не хотим ходить сюда и беспокоить тебя». Его лицемерные слова вызвали у меня тошноту. Я вспомнила, как я раньше попалась на уловку сатаны, чтобы защитить свои интересы, и, подписав «Три письма», предала Бога. След того унижения глубоко запечатлелся в моем сердце. Я подумала: «Даже если вы будете следить за мной до конца моих дней, даже если вы арестуете и осудите меня, я никогда больше не предам Бога». В конце концов, они увидели мой решительный настрой, и удрученно удалились.

Пройдя через два ареста, подвергнувшись пыткам и много пострадав, я многое приобрела. Я увидела, что была очень эгоистичной и презренной, и что у меня не было истинной веры в Бога. Я также постигла Божий праведный характер. Этот характер не только величественен и гневен, но и полон великого милосердия и спасения для людей. На протяжении всего этого пути я ощущала неподдельную любовь Бога ко мне. За это я от всего сердца благодарна Богу. Каким бы трудным и тяжелым ни был предстоящий путь, я буду следовать за Богом до конца!