Ныне все вы знаете, что Бог выводит людей на правильный путь жизни и ведет человека к тому, чтобы ступить в следующий период, за пределы сей мрачной и ветхой эпохи, за пределы плоти, прочь от гнета темных сил и влияния сатаны, дабы все и каждый могли жить в мире свободы. Ради прекрасного завтра и ради того, чтобы люди в своих завтрашних поступках могли быть смелей, Дух Божий планирует все для человека. И ради того, чтобы человек смог обрести большую радость, Бог посвящает все Свои усилия во плоти приготовлению лежащего перед человеком пути, дабы ускорить наступление того дня, которого жаждет человек. О, если бы все вы дорожили этим прекрасным моментом, ибо это нелегкий подвиг — прийти, чтобы быть вместе с Богом. Хотя вы никогда не знали Его, вы уже давно с Ним вместе. Если бы только каждый мог запомнить навсегда эти прекрасные, но мимолетные дни, сделав их своим сокровищем на земле. Работа Божья давно уже явлена человеку, — но поскольку сердца людей слишком сложны и поскольку люди никогда не проявляли к ней какого-либо интереса, работа Божья, начавшись однажды, приостановилась. Похоже, что мысли, представления и мировоззрение людей остаются настолько устаревшими, что у многих напоминают мировоззрение первобытных людей древности, и нисколько не изменились. Это приводит к тому, что люди до сих пор недоумевают и не имеют ясного понимания работы, которую вершит Бог. Еще менее им ясно, что делают они и во что они должны войти. Эти моменты крайне затрудняют Божью работу и вечно тормозят движение человеческой жизни. Из-за своей человеческой сущности и своего низкого уровня люди в принципе неспособны уяснить Божью работу и не считают эти темы важными. Если вы желаете развития в жизни, вы должны начать обращать внимание на детали своего существования, не упуская ни одной, дабы управлять своим вхождением в жизнь, всецело преобразить ваши сердца и разрешить проблему пустоты в сердцах, мучащего вас пресного и тоскливого существования, дабы каждый из вас обновился, начиная изнутри, и воистину возрадовался воистину возрадовался жизни возвышенной, непостижимой и свободной. Цель заключается в том, чтобы каждый из вас смог ожить, возродиться духом и обрести подобие живого существа. Среди всех братьев и сестер, с которыми вы соприкасаетесь, редко можно встретить цветущих и полных жизни. Все они подобны древнему обезьяночеловеку — недалекому и бестолковому, как кажется — лишенному каких-либо перспектив для развития. Хуже того: те братья и сестры, с которыми соприкасался Я, были грубы и бескультурны, словно горные дикари. Едва ли они слышали о хороших манерах, а тем более — об элементарных нормах поведения. Многие из них — молодые сестры, которые хотя они и выглядят разумными и порядочными, и выросли красивыми подобно цветам, однако одеваются по «альтернативной» моде. У одной сестры^[a] волосы закрывают все лицо, так что даже глаз ее совсем не видно. Хотя черты ее лица выражают чистоту и добродетель, прическа ее отвратительна и производит странное впечатление — будто она главная преступница в воспитательной колонии для несовершеннолетних. Глаза ее — ясные и сверкающие, точно изумруды в воде, но их портит ее одежда и прическа, из-за которых они словно пара фар, вдруг возникающих в кромешной тьме ночной, мигающих с ослепительной яркостью, вселяя ужас в сердца людей. Но при этом она еще и будто намеренно их прячет от кого-то. Когда Я встречаю ее, она всегда изобретает способ сбежать с «места преступления», словно убийца, который только что лишил кого-то жизни и, сильно боясь, что его разоблачат, все время прячется. И еще она подобна чернокожим африканцам^[1], что из поколения в поколение были рабами и не могут поднять голову перед другими. Чтобы исправить такое поведение во всех его проявлениях, вплоть до того, как эти люди одеваются и следят за своей внешностью, потребуется несколько месяцев работы.

Тысячелетиями китайцы жили как рабы, и это настолько ограничило их мысли, представления, жизнь, язык, поведение и действия, что не оставило им ни малейшей свободы. За несколько тысяч лет истории исполненный жизни и духа народ превратился в нечто похожее на лишенные духа трупы. Много тех, что живут под мясницким ножом сатаны; много тех, что обитают в домах, подобных звериному логову; много тех, что едят одну пищу с быками и лошадьми; много тех, что бесчувственно и беспорядочно валяются в «преисподней». По внешнему виду люди ничем не отличаются от первобытного человека, место их отдыха подобно аду, а компания их — всякого рода нечистые бесы и злые духи. Внешне люди представляются высшими «животными» — на деле же они обитают вместе с грязными демонами. Не имея никого, кто мог бы позаботиться о них, люди живут в сатанинской западне, застряв в силках, из которых невозможно вырваться. Не с близкими своими собираются люди в уютных домах, живя счастливой и полноценной жизнью — следовало бы сказать, что обитают они в преисподней, якшаясь с демонами и бесами. На деле люди до сих пор пребывают в узах сатаны: они живут в местах бесовских сборищ, и нечистые демоны эти ими манипулируют, словно ложе их — место, где дремлют их трупы, будто в уютном гнездышке. Если войти в их дом, то двор их холоден и пуст, и студеный ветер свистит в сухих ветвях. Открываешь дверь в «жилую половину», а комната погружена в кромешную темноту, — протянешь руку, и не увидишь своих пальцев. Проблески света проникают через трещину в двери, и оттого комната еще мрачнее и страшнее. Порою крысы издают странный писк, словно веселясь. Все в комнате отталкивает и страшит, будто хозяина дома только что положили в гроб. Кровать, одеяла и невзрачный шкафчик — все в комнате покрыто пылью. На полу скалят клыки и угрожающе выставили когти несколько маленьких табуреток, а со стен свисает паутина. На столе стоит зеркало, рядом — деревянная расческа. Подойдя к зеркалу, берешь свечу и зажигаешь ее. Видно, что зеркало покрыто пылью, образующей нечто вроде грима на отражениях людей^[b], отчего они похожи на только что восставших из могилы. Расческа полна волос. Все эти вещи старые и грубые, и выглядят так, будто ими недавно пользовался только что умерший человек. Когда смотришь на расческу, возникает ощущение, словно рядом лежит труп. Не питаемые кровью, волосы в расческе пахнут мертвечиной. Сквозь дверную щель задувает холодный ветер, словно призрак протискивается сквозь нее, возвращаясь, чтобы снова поселиться в этой комнате. В помещении стоит гнетущий холод и внезапно ощущается трупный смрад. В этот момент можно заметить, что стены беспорядочно увешаны уймой каких-то вещей, на кровати — неприбранное белье, грязное и зловонное, в углу зерно, шкафчик зарос пылью, пол покрыт ветками и грязью и тому подобное — будто всем этим только-только пользовался мертвец, что спотыкался, скрежетал зубами и хватался скрюченными пальцами за воздух. Уже от этого бросает в дрожь. В комнате нет никаких признаков жизни, всюду темно и сыро, как в преисподней и в аду, о которых говорит Бог. Это место — один в один могила человека: некрашеный шкаф, табуретки, оконные рамы и двери в траурном облачении, молча отдающие дань памяти умершего. Человек живет в этом царстве мертвых уже несколько десятков лет или несколько веков, или даже нескольких тысячелетий. Он рано уходит и поздно возвращается. Люди встают из своей «могилы» на рассвете, под кукареканье петухов. Глянув на небо и опустив взор в землю, они начинают свои дневные дела. Когда же солнце прячется за горы, они влачат свое усталое тело обратно в «могилу». К тому времени, как они набьют себе брюхо, уже темнеет. Затем, закончив приготовления к завтрашнему очередному выходу из «могилы», они тушат свет, но в темноте словно продолжают гореть болотные огоньки. В это время при лунном освещении можно заметить лишь холмики могил, расползающиеся, словно кочки, во все стороны. Из «могил» временами раздаются звуки храпа — то нарастающие, то убывающие. Все люди крепко спят, и бесы с нечистью, похоже, тоже мирно отдыхают. Порой доносится карканье ворон. Уже от этих печальных криков в тихой и безмолвной ночи бросает в дрожь, а волосы встают дыбом... Кто знает, сколько лет люди провели в таких условиях, умирая и возрождаясь! Кто знает, как долго они пребывают в человеческом мире, где люди смешались с призраками! Более того, кто знает, сколько раз они прощались с миром! В этом земном аду люди живут счастливой жизнью, словно им совсем не на что жаловаться, ибо они давно уже привыкли к жизни в Аиде. И потому людей чарует это место, населенное нечистыми бесами — словно бесы им друзья и товарищи, словно мир людей — это шайка шпаны^[2], ибо исконная сущность человека давно уже беззвучно испарилась, исчезла без следа. Во внешности людей есть нечто от нечистого демона — более того, бесы манипулируют их поступками. Люди сегодня ничем не отличаются от нечисти, словно они — ее порождение. Больше того, люди проявляют горячую любовь к своим предкам и поддерживают их. Никто не ведает, что человек давно уже настолько попран сатаной, что уподобился горилле в горах. Глаза, налитые кровью, не покидает выражение мольбы, а в их тусклом свете едва виднеется отблеск мрачной злобы нечистого беса. Лица людей покрылись морщинами, потрескались, подобно сосновой коре; губы их вытянуты вперед, будто форму им придал сатана; уши покрыты спекшейся грязью как внутри, так и снаружи. Спины согнуты, ноги с трудом держат тело, а костлявые руки ритмично раскачиваются взад и вперед. От людей словно остались лишь кожа да кости, но опять-таки при этом они еще и жирные, как свиньи. Они все сплошь выглядят и одеты как древняя обезьяна — будто ныне им еще предстоит доэволюционировать^[3] до современного человека, настолько они неразвиты!

Человек живет бок о бок с животными, и они гармонично уживаются без раздоров и словесных пререканий. Человек щепетилен в своей заботе о животных и внимании к ним, а животные существуют ради выживания человека, исключительно на благо человека, не имея для себя никакой выгоды, в полном и абсолютном повиновении человеку. На вид отношения между человеком и зверем близкие^[4] и гармоничные^[5], — а бесы, казалось бы, идеально сочетают в себе человека и зверя. Таким образом, люди с бесами на земле еще ближе и неразлучнее: хоть человек и существует отдельно от бесов, он остается связанным с ними. Бесы, меж тем, ни в чем не отказывают людям и «отдают» им все, чем располагают. Каждый день люди пляшут во «дворце царя ада», резвятся в компании «царя ада» (своего предка), а тот ловко управляет ими. Ныне люди покрылись спекшейся сажей, и, проведя столько времени в преисподней, давно уже утратили желание возвратиться в «мир живых». Поэтому стоит им заметить свет и узреть требования Бога и характер Божий, и Его работу, как они начинают нервничать и беспокоиться, все желая вернуться в преисподнюю и обитать с духами. Они давно уже забыли Бога, и потому они вечно скитаются на кладбище. Повстречав женщину, я пытаюсь поговорить с ней и лишь тогда обнаруживаю, что передо мной стоит и не человек вовсе. Волосы ее нечесаны, лицо грязное, а в улыбке, обнажающей зубы, присутствует нечто волчье. Есть в ней также и некая неловкость призрака, лишь восставшего из могилы и узревшего человека из мира живых. Она все время пытается изобразить губами улыбку, которая выходит и коварной, и зловещей. Когда она улыбается мне, кажется, будто она хочет что-то сказать, но не может подобрать слов, и поэтому ей остается лишь отойти в сторону с отсутствующим и глупым видом. Если смотреть на эту женщину сзади, то кажется, будто она олицетворяет «могучий образ трудового китайского народа». В эти моменты она представляется еще более отталкивающей, вызывая в памяти образ потомков легендарных Янь Хуана/Янь Ванга древности^[c], о которых говорят люди. Когда я задаю ей вопросы, женщина молча опускает голову. Она отвечает далеко не сразу и очень стеснительно. Она не может не шевелить руками и постоянно сосет два пальца, словно кошка. Только теперь я осознаю, что руки людей выглядят так, будто они только что рылись в мусоре: с обломанными ногтями, настолько утратившими свой цвет, что трудно поверить в их первоначальную белизну — «изящными» ногтями с забившимся под них плотным слоем грязи. Что еще отвратительнее, кожа с тыльной стороны их кистей подобна коже ощипанного цыпленка. Морщины, испещряющие руки, пропитаны ценой людских стараний — потом и кровью. В каждую из них проникло нечто похожее на грязь, от которой словно веет «ароматом почвы». Это лучше всего олицетворяет ценность похвального духа людского страдания — настолько, что этот дух страдания аж въелся в каждую морщинку на человеческой руке. Ничего из одежды человека не походит на шкуру животного, но ему и в голову не придет, что при всей его «достопочтенности» ценность его не больше, чем у лисьего меха — меньше даже, чем у одного-единственного павлиньего пера, ибо его одежда давно уже настолько изуродовала его, что выглядит он хуже свиньи и хуже собаки. Куцая блузка женщины болтается до половины спины, а штанины, подобные куриным внутренностям, являют все ее уродство при ярком свете солнца. Они короткие и узкие, будто специально для того, чтобы показать, что ее ступни давно уже развязаны — это большие ступни, а не «трехдюймовые золотые лотосы», как в старом обществе. Одежда ее излишне европеизирована, но и придает ей слишком доступный вид. Когда я ее встречаю, она почти всегда застенчива, лицо ее пунцово от смущения; она вообще не в состоянии поднять голову, словно нечистые духи растоптали ее, и она больше не может смотреть людям в глаза. Лицо человека покрыто пылью. Эта пыль, падающая с неба, немилосердно ложится ему на лицо, и оно походит на воробьиный пух. Глаза человека тоже как бы воробьиные — маленькие и потухшие, совершенно лишенные блеска. Когда эти люди говорят, речь их привычно сбивчива и уклончива, и вызывает у других неприязнь и отвращение. Но при этом многие превозносят таких людей, как «представителей нации». Разве это не смешно? Бог желает изменить людей, спасти их, вызволить из могилы, чтобы они перестали жить в аду.

Примечания:

1. «Чернокожим африканцам» — речь идет о чернокожих людях, которые были прокляты Богом и в течение поколений находились в рабстве.

2. «Шайка шпаны» — метафора, обозначающая группу нечестивцев. Речь идет о развращенности человечества и о том, что среди людей нет святых.

3. «Эволюционировать» — речь идет об «эволюции» обезьяноподобного человека в современного человека. Это сатирический образ: в действительности теория о превращении древних человекообразных обезьян в прямоходящих людей неверна.

4. «Близкие» — употреблено иронически.

5. «Гармоничные» — употреблено иронически.

a. В тексте оригинала «ее».

b. В тексте оригинала «лица людей».

c. «Янь» и «Хуан» — имена двух мифических императоров, являющихся одними из первых основателей китайской культуры. «Янь Ван» — китайское имя, означающее «царь ада». На мандаринском наречии имена «Янь Хуан» и «Янь Ван» звучат почти одинаково.