Автор: Ян И (Китай)

Всемогущий Бог говорит: «Во многих местах Бог пророчествовал о том, что обретет группу победителей в земле Синим. И коль скоро именно на Востоке мира должны быть обретены победители, тем местом, где Бог ступает на землю во втором Своем воплощении, конечно же, является земля Синим, то самое место, где лежит, свернувшись кольцами, большой красный дракон. Там Бог обретет потомков большого красного дракона, чтобы тот был совершенно побежден и посрамлен. Бог хочет пробудить этих людей, тяжко обремененных страданием, пробудить их полностью и сделать так, чтобы они вышли из тумана и отвергли большого красного дракона. Они поднимутся от сна, осознают сущность большого красного дракона, смогут всецело отдать свое сердце Богу, воспрянут из-под гнета темных сил, восстанут на Востоке мира и сделаются подтверждением Божьей победы. Только так Бог обретет славу» (Слово, том I. Божье явление и работа. Работа и вхождение (6)). После чтения этих слов мне вспомнилось, как около десяти лет назад меня арестовала Коммунистическая партия Китая.

Двадцать третьего января 2004 года я рано встала, чтобы сходить к сестре из церкви, но по пути была незаконно арестована коммунистической полицией. Они обыскали мою сумку и нашли материалы, связанные с верой, мобильный телефон, пейджер и прочее. Позже они повезли меня в Бюро общественной безопасности. Когда мы туда прибыли, полицейские отвели меня в комнату. Один из них возился с моим пейджером и мобильным телефоном в поисках улик. Он включил телефон, но появилось предупреждение, что у батареи низкий уровень заряда, а затем сообщение о том, что телефон полностью разрядился. Как он ни старался, он не мог включить его. Он держал телефон в руке и выглядел озадаченным. Я тоже была в недоумении — я только утром зарядила телефон. Как получилось, что он разряжен? Внезапно я поняла, что Бог так распорядился, чтобы не дать полицейским получить сведения о других братьях и сестрах. Я также поняла сказанные Богом слова: «Все сущее, все без исключения сущее, живое или мертвое, будет сменяться, изменяться, обновляться и исчезать в соответствии с Божьими намерениями. Именно так Бог правит всем сущим» (Слово, том I. Божье явление и работа. Бог — источник жизни человека). Воистину, все сущее, все обстоятельства — все в руках Божьих. Все, будь то живое или неживое, меняется в соответствии с Божьими намерениями. В этот момент я по-настоящему поняла, что такое Божье владычество и обустройство всего сущего. Это укрепило мою веру перед предстоящим допросом. Указывая на вещи в сумке, офицер полиции осуждающе спросил: «По вещам видно, что ты явно не обычный член церкви. Должно быть, ты из старших, важная птица. У младших лидеров нет пейджеров и мобильных телефонов. Разве не так?» «Я не понимаю, о чем вы говорите», — отвечала я. «Притворяешься, что не понимаешь», — зарычал он и, не успела я договорить, как он приказал мне сесть на корточки. Видя, что я не собираюсь с ними сотрудничать, они окружили меня и начали наносить мне удары руками и ногами — достаточно сильные, чтобы меня убить. Я свалилась на пол с опухшим, залитым кровью лицом и с нестерпимой болью во всем теле. Я кипела возмущением. Я хотела урезонить их, доказать мою невиновность: «В чем я виновата? За что вы меня так избили?» Но я не могла говорить с ними с позиций разума, потому что коммунистическое правительство не внимает разуму. Я была в замешательстве, но мне не хотелось уступать их избиениям. Как раз когда я была в растерянности, я внезапно подумала, что поскольку эти партийные злодеи-офицеры так абсурдны и поскольку они не позволяют мне сказать им ничего разумного, то мне и не нужно с ними говорить. Лучше я буду молчать — так им не будет от меня толку. Как только я об этом подумала, я перестала обращать внимание на то, что они говорили. Видя, что такой подход на меня не действует, злодеи-полицейские впали в ярость и повели себя еще более по-варварски. Они решили под пытками выбить из меня признание. Они пристегнули меня наручниками к металлическому стулу, привинченному к полу, в таком положении, чтобы я не могла ни встать, ни сесть на корточки. Один из них поместил мою не пристегнутую наручниками руку на стул и топтал ее ботинком, пока она вся не покрылась синяками; другой сдавливал пальцы ног своим кожаным ботинком. Тогда я почувствовала, что боль в пальцах отдает прямо в сердце. После этого шесть или семь полицейских по очереди пытали меня. Один из них занялся моими суставами и щипал их так, что и месяц спустя я все еще не могла согнуть руку. Другой схватил меня за волосы и тряс мою голову из стороны в сторону, а затем запрокидывал ее так, что я глядела прямо вверх. «Взгляни на небо, есть ли там Бог!» — злобно говорил он. Они продолжали это до наступления ночи. Видя, что ничего им от меня не добиться, и поскольку шли китайские новогодние праздники, они отправили меня прямо в следственный изолятор.

Когда я прибыла в следственный изолятор, надзиратели поместили меня в камеру, а потом распускали обо мне слухи и подстрекали заключенных мучить меня. Те пакостили мне каждый день. Когда температура падала до 8 или 9 ниже нуля, они мочили мои туфли, тайно подливали некипяченую воду в мою еду, вечером, когда я спала, они пропитывали водой мой ватник, они заставляли меня спать рядом с туалетом, они часто сдергивали с меня одеяло ночью, дергали меня за волосы, чтобы не дать мне заснуть, они воровали у меня булочки, заставляли меня чистить туалет и насильно запихивали мне в рот остатки своих лекарств, они не давали мне посещать уборную и делали многое другое. Если я не делала того, чего они требовали, они толпой избивали меня. Часто, когда это случалось, надзиратели и дежурные спешно удалялись из виду или притворялись, будто ничего не видят. Иногда они даже прятались поодаль и наблюдали. Если заключенные несколько дней не мучили меня, надзиратели подстрекали их меня бить. Жестокие издевательства охранников наполняли меня ненавистью к ним. Если бы я не видела этого собственными глазами и лично этого не испытала, я бы никогда до сего дня не поверила, что коммунистическое правительство, которое якобы является полным великодушия и нравственности, может быть таким темным, страшным и ужасным — я бы никогда не увидела его истинного лица, мошеннического и лживого. Все их разговоры о «служении народу, создании цивилизованного и гармоничного общества» — это ложь, направленная на обман и одурачивание людей, это просто метод, трюк, чтобы показаться в привлекательном свете и получить незаслуженную похвалу. В то время мне пришли на ум слова Бога: «Не столь удивительно тогда, что воплотившийся Бог остается совершенно сокрытым. В подобном темном обществе, где бесы безжалостны и бесчеловечны, как бесовский деспот, который, не моргнув глазом, убивает людей, потерпел бы существование прекрасного, доброго, а также святого Бога? Стал бы он, рукоплеща, приветствовать пришествие Божье? Они же прихвостни и псы! Они за доброту платят ненавистью, они давным-давно уже презирают Бога и оскорбляют Его, они совершено озверели, у них совсем нет уважения к Богу, они разбойничают и грабят, утратив всякую совесть, поступая совершенно бессовестно и искушая невинных до бесчувствия. Что праотцы древности, что почитаемые вожди, — все они противятся Богу! От их вмешательства все под небесами пришло в состояние тьмы и хаоса! Религиозная свобода? Законные права и интересы граждан? Это все уловки для сокрытия греха!» (Слово, том I. Божье явление и работа. Работа и вхождение (8)). Пытаясь заставить меня отвергнуть и предать Бога, КПК ни перед чем не останавливалась, пытая и терзая меня. Но они совсем не понимали, что чем сильнее они меня пытали, тем яснее я видела их дьявольское обличие и тем более я презирала и отвергала их всем своим сердцем. Я еще решительнее следовала за Богом.

Увидев, что у них не получается заставить меня сказать то, что они хотели, они ничего не пожалели — ни людей, ни материальных и денежных средств, всеми способами пытаясь раздобыть доказательства, что я верю в Бога. Три месяца спустя оказалось, что все их усилия были впустую. В конце концов они вынули свой главный козырь: нашли специалиста по допросам. Поговаривали, что всех, кто к нему попадал, пытали тремя способами, и не было еще никого, кто не сознался. Однажды ко мне пришли четыре полицейских и сказали: «Сегодня мы переводим тебя в новое место». Затем они затолкали меня в фургон для перевозки заключенных, застегнули наручники сзади и надели мешок на голову. Я не знала, как еще они собирались меня пытать, так что немного нервничала. Как раз тогда я вспомнила слова Господа: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф. 16:25). Слова Господа дали мне веру и силы. Если мы хотим верить в Бога и следовать за Ним в этом месте призраков — в Китае, мы должны иметь мужество принести в жертву свою жизнь. Я была готова умереть за Бога. К своему удивлению, сев в машину, я случайно услышала разговор между полицейскими. Оказалось, они везли меня куда-то на допрос. Ох! Они везли меня не на казнь — а я готовилась к мученической смерти за Бога! Именно когда я думала об этом, по какой-то неизвестной причине один из полицейских туже затянул шнурок на мешке, надетом на мою голову. Вскоре после этого я почувствовала дискомфорт — как будто меня душили. У меня пошла пена изо рта и я не смогла сдержать рвоту. У меня было чувство, что меня всю выворачивает наизнанку. Голова шла кругом, в мозгу была пустота и я не могла открыть глаза. Силы полностью покинули мое тело, как будто меня парализовало. Мне казалось, что во рту у меня было что-то липкое, от чего я не могла избавиться. Я всегда была хрупкой, и после таких издевательств я почувствовала, что я в опасности и могу испустить дух в любой момент. Объятая болью, я молилась Богу: «О Боже! Защити мое сердце. Независимо от того, буду я жить или умру, я не предам Тебя». Некоторое время спустя фургон прибыл к какой-то гостинице. Меня отнесли в изолированную комнату. Вскоре после этого прибыл «эксперт по допросам», о котором говорили полицейские. Он подошел ко мне и схватил меня. Дав мне не один десяток оплеух, он несколько раз сильно пнул меня в грудь и в спину, затем снял свою кожаную туфлю и ударил меня ею по лицу. После этого его избиения у меня исчезло чувство, что в моем рту или желудке было нечто, от чего я не могла избавиться. Туман в голове рассеялся, и я смогла открыть глаза. Мои конечности постепенно вновь обрели чувствительность, и силы стали возвращаться в мое тело. Затем он грубо схватил меня за плечи и толкнул к стене, приказав смотреть на него и отвечать на его вопросы. Видя, что я не обращаю на него внимания, он рассвирепел и попытался заставить меня реагировать, понося, злословя и хуля Бога. Он использовал самые презренные, отвратительные способы в качестве наживки, и сказал зловеще: «Я специально мучаю тебя тем, что невыносимо для твоей души и тела, чтобы ты испытала боль, которую никакой нормальный человек не может вытерпеть — скоро ты пожалеешь о том, что не умерла. В конце концов ты будешь умолять меня отпустить тебя, и тогда-то ты образумишься и скажешь, что твоя судьба не в Божьих руках, а в моих. Если я захочу, чтобы ты умерла, так сразу и произойдет, если захочу, чтобы жила, значит, будешь жить, а если захочу, чтобы ты подверглась каким-либо страданиям, ты им подвергнешься. Твой Всемогущий Бог не может тебя спасти — ты выживешь, только если будешь умолять нас спасти тебя». Столкнувшись с этими отвратительными, бесстыдными, презренными подонками, диким зверьем и злыми бесами, я на самом деле хотела вступить с ними в схватку. «Все сущее на небе и на земле создано Богом и управляется им, — подумала я, — Моя судьба также подчинена Божьему владычеству и обустройству. Бог повелевает жизнью и смертью; неужели ты думаешь, что я умру только потому, что ты этого хочешь?» В этот момент мое сердце исполнилось ярости. Все отвратительные деяния, совершенные полицейскими в отношении меня, все сказанные ими сегодня богохульные и богопротивные вещи ясно показали их демоническую сущность ненавистников истины и противников Бога, и будут доказательством, необходимым для оправдания того, что Бог осудит, накажет и уничтожит их.

Мое сердце успокоилось, и я в молчании ожидала следующего раунда битвы с бесами. Мой отказ сознаваться сильно пошатнул репутацию так называемого эксперта. Он яростно вывернул одну из моих рук за спину, а другую завел за плечо, и затем плотно сковал мои руки наручниками. Меньше чем через полчаса крупные капли пота покатились по моему лицу, не давая мне открыть глаза. Видя, что я не собираюсь отвечать на его вопросы, он бросил меня наземь, а затем приподнял за наручники у меня за спиной. Мои руки немедленно пронзила такая боль, будто они были сломаны. Было так больно, что я едва могла дышать. Затем он швырнул меня к стене и заставил меня встать у нее. Пот затуманивал мне глаза. Было так больно, что все мое тело покрылось потом — даже туфли намокли. Я всегда была хрупкой, и в тот момент я рухнула на пол. Казалось, я утратила способность дышать носом. Я могла только тяжело дышать с открытым ртом. У меня снова было чувство, что смерть приближается — может, на этот раз я действительно умру. В тот момент я подумала о Луке, одном из учеников Иисуса, и о том, как он испытал повешение заживо. В душе я внезапно собралась с силами и повторяла одни и те слова, чтобы не забыть их: «Лука умер, будучи повешен заживо. Я тоже должна быть Лукой, я должна быть Лукой, быть Лукой. Бог переплавит людей, которым осталось жизни с ноготок. Но я слишком слаба, я неспособна свидетельствовать, когда мне остается жизни с ноготок — и вот, теперь мне осталось жизни с вершок. Даже если я на самом деле умру, я с готовностью повинуюсь Божьему планированию и обустройству, я желаю быть верной Богу до смерти, как Лука». В тот момент, когда боль стала нестерпимой, и я была на пороге смерти, я внезапно услышала, как один из злодеев-полицейских сказал, что они арестовали нескольких верующих во Всемогущего Бога. В душе я была потрясена: еще нескольких братьев и сестер должны пытать. Они непременно будут особенно жестоки к братьям. Мое сердце исполнилось волнением. Про себя я молилась за них. Возможно, Дух Святой коснулся меня — чем больше я молилась, тем больше вдохновлялась. Сама того не заметив, я позабыла про боль. Я прекрасно знала, что это было мудрое обустройство Божье; Бог учел мою слабость и вел меня через самое мучительное для меня время. В ту ночь мне было уже все равно, как поступали со мной злодеи-полицейские, и я не обращала ни малейшего внимания на их вопросы. Видя, что происходит, злодеи-полицейские пустили в ход кулаки, чтобы варварски бить меня по лицу, а затем стали накручивать волосы на моих висках на пальцы и выдергивать их. Мои уши опухли от выкручиваний, лица моего было не узнать, мои ноги снизу доверху были в ссадинах, а кожа отслоилась, когда они избили меня толстой деревяшкой, пальцы на ногах все были черные и синие, после того как по ним били куском дерева. Когда злодеи-полицейские снимали с меня наручники, после того как я провисела в них шесть часов, мясо под большим пальцем на левой руке полностью снялось — остался лишь тонкий слой, покрывающий кость. Из-за наручников мои запястья покрылись желтыми волдырями, и они никак не могли надеть их снова. Тут важного вида женщина-полицейский вошла в помещение. Она оглядела меня с ног до головы и затем сказала им: «Эту больше нельзя бить — она на ладан дышит». Полицейские заперли меня в одной из комнат гостиницы. Шторы в ней были плотно закрыты круглые сутки. Кого-то поставили охранять дверь, и никому из работников гостиницы не позволялось заходить, так же как никому не разрешалось видеть, как они пытали и мучили меня в комнате. Они по очереди допрашивали меня без передышки. Пять дней и ночей они не давали мне спать, не давали мне ни садиться, ни присесть на корточки, а также не давали мне поесть досыта. Мне разрешалось только прислоняться к стене. Однажды меня пришел допрашивать один сотрудник. Видя, что я его игнорирую, он впал в ярость и ударом отправил меня под стол. Затем он вытащил меня оттуда и ударил так, что кровь потекла у меня из уголка рта. Чтобы скрыть свое зверство, он быстро закрыл дверь, чтобы никто не вошел. Затем он оторвал кусок салфеток и стер с меня кровь, смыл ее с моего лица и вытер с пола. Я нарочно оставила пятна крови на своем белом свитере. Однако когда я вернулась в изолятор, злодеи-полицейские сказали другим заключенным, что кровь на моей одежде появилась, когда я проходила обследование в психбольнице, и что там я и была последние несколько дней. Это пациенты были виновниками ран и крови на моем теле, а они, полицейские, меня не трогали. Эти жестокие факты показали мне безжалостность, скрытое коварство и бесчеловечность «народной милиции». И в то же время я действительно чувствовала защиту Бога и Его заботу обо мне. Всякий раз, когда мне было больнее всего, Бог просвещал и направлял меня, приумножая мою веру и силы, давая мне смелость быть Его свидетелем. Когда варварское обращение злодеев-полицейских привело меня на порог смерти, Бог дал мне услышать новости об аресте других братьев и сестер, используя это для того, чтобы побудить меня молиться за них, чтобы я забыла собственную боль и невольно преодолела смертное оцепенение. На фоне злобного, порочного сатаны я увидела, что только Бог есть истина, путь и жизнь, и что только Бог является символом высшей власти, символом праведности, символом, который ни за что не победить и не захватить тьме и никаким враждебным силам. Только Бог правит всем и обустраивает все, и Он использует Свою великую силу и мудрость, чтобы руководить каждым моим шагом ради победы над осадившим меня бесовским полчищем, ради преодоления плотской слабости и смертного оцепенения, позволяя мне упрямо выжить в этом мрачном логове. Думая о Божьих любви и спасении, я почувствовала великое вдохновение и решила сражаться с сатаной до конца. Даже если я сгнию в тюрьме, я останусь твердой в свидетельстве и угожу Богу.

Как бы злодеи-полицейские ни старались, от меня они ничего не узнали. В конце концов они убежденно заключили: «Коммунисты сделаны из стали, а те, кто верит во Всемогущего Бога — из алмаза. Они во всех отношениях выше коммунистов». Услышав эти слова, я не могла не возрадоваться и не восхвалить Бога: «О Боже, я благодарю и восхваляю Тебя! Ты сокрушил сатану и победил Твоих врагов Твоим всемогуществом и мудростью. Тебе принадлежит вся власть, и да будет Тебе слава!» Только тогда я поняла: какой бы жестокой ни была КПК, ею управляет и руководит Божья рука. Как сказано в Божьих словах: «Все сущее на небе и на земле должно прийти под Его владычество, и никак иначе не может быть, кроме как подчиниться тому, что задумал Бог. Так определено Богом, и такова власть Божья» (Слово, том I. Божье явление и работа. Успех или неудача зависят от пути, которым идет человек).

Однажды злодеи-полицейские снова пришли допрашивать меня. На этот раз все они вели себя немного странно. Они смотрели на меня, когда говорили, но казалось, что они говорят не со мной. Они как будто обсуждали что-то. Как и в предыдущие разы, допрос ни к чему не привел. Затем полицейские отвели меня обратно в камеру. По пути я внезапно услышала их разговор, что, похоже, меня освободят первого числа следующего месяца. При этих словах мое сердце едва не лопнуло от волнения: это значит, что я буду на свободе через три дня! Наконец я могу покинуть этот бесовский ад! Пряча в душе радость, я стала каждую секунду проводить в предвкушении и ожидании. Три дня показались мне почти как три года. Наконец наступил первый день месяца! В тот день я без перерыва глядела на дверь, ожидая, что выкликнут мое имя. Прошло утро, но ничего не произошло. Я возложила все свои надежды на то, что меня выпустят после обеда, но наступил вечер, и ничего не произошло. Пришло время ужина, но мне не хотелось есть. В душе у меня было чувство утраты; тогда мне казалось, что мое сердце скатилось с небес в преисподнюю. «Почему она не ест?» — спросил охранник остальных заключенных. «Они почти не ест с тех пор, как пришла на днях с допроса», — ответила одна из них. «Потрогай ей лоб, может, она заболела?» — сказал охранник. Заключенная подошла и потрогала мой лоб. Она сказала, что лоб очень горячий, что меня лихорадит. Так и было. Болезнь, и очень тяжелая, подкралась внезапно. В тот момент я рухнула наземь. В течение двух часов температура все повышалась. Я рыдала! Все они, включая охранника, видели меня плачущей. Все они растерялись: они все считали, что я такой человек, которого не взять ни кнутом ни пряником, кто ни слезинки не пролил ни разу, перенося тяжкие пытки, и даже не застонал, будучи подвешенной шесть часов за наручники. А сегодня я рыдала, хотя никто меня не пытал. Они не знали, отчего мои слезы, и просто подумали, что я, должно быть, сильно заболела. На деле только я и Бог знали причину. Вся причина была в моем бунтарстве и непослушании. Эти слезы текли, ибо я чувствовала отчаяние из-за того, что ожидания мои ни к чему не привели, и надежды мои разрушились. Это были слезы бунтарства и обиды. В тот момент я уже не хотела проявлять решимость, чтобы нести свидетельства о Боге. У меня не было даже смелости перенести еще одно такое испытание. В ту ночь я лила слезы горечи, потому что я вдоволь наелась тюремной жизни, я презирала этих бесов и, больше того, я ненавидела то, что нахожусь в этом пристанище бесов. Я не хотела оставаться там ни на секунду. Чем больше я об этом думала, тем больше я теряла присутствие духа, и тем больше меня охватывало чувство великой обиды, жалости к себе и одиночества. Я казалась себе одинокой лодчонкой в море, которую вода может поглотить в любой момент; более того, я чувствовала, что люди вокруг меня такие коварные и ужасные, что они могут когда угодно выместить на мне свою злобу. Я многократно молилась Богу и вспомнила такие Его слова: «Для всех, кто стремится любить Бога, нет недостижимых истин и нет справедливости, ради которой они не могли бы стоять твердо. Как ты должен прожить свою жизнь? Как ты должен любить Бога и использовать эту любовь, чтобы угодить Его желанию? В твоей жизни не может быть ничего более важного. Прежде всего, ты обязан иметь такие устремления и настойчивость и не должен быть похожим на тех, что бесхребетны и слабы. Тебе необходимо научиться переживать осмысленную жизнь и практиковать здравые истины. В этом тебе не следует относиться к самому себе небрежно» (Слово, том I. Божье явление и работа. Жизненный путь Петра — познание им обличения и суда). Божьи слова дали мне веру. Я подумала о том, как торжественно клялась перед Богом, что, сколько бы ни пришлось страдать, я буду свидетелем и буду срамить сатану. Но когда мне предстояли длительные пытки полицейских, я утратила свою решимость и лишь надеялась, что наступит день, когда я смогу вырваться из этого проклятого места. Что это было за повиновение? Что это было за свидетельство? В молитве Богу я поклялась, что, даже если мне придется всю жизнь провести в тюрьме, я никогда не уступлю сатане. Я буду свидетелем и унижу сатану. Шестого декабря 2005 года меня выпустили, эта адская тюремная жизнь закончилась.

Пережив этот арест и травлю, хотя моя плоть и испытала определенные тяготы, я выработала проницательность и способность различать и воистину увидела, что коммунистическое правительство — это воплощение сатаны дьявола, банда душегубов, способных убивать людей, не моргнув глазом, я также стала понимать Божьи всемогущество и мудрость, а также Его праведность и святость. Я стала дорожить Божьими благими намерениями спасти меня, Его заботой и защитой по отношению ко мне, которые позволили мне в годину сатанинского зверства шаг за шагом одолеть сатану и остаться твердой в своем свидетельстве. С того времени я возжелала полностью отдать всю себя Богу. Я буду стойко идти за Богом, чтобы поскорее быть приобретенной Им.