Раньше, общаясь с друзьями, семьей и соседями, я прилагал много усилий для поддержания личных отношений. Я на все закрывал глаза и позволял всем вести себя, как угодно, чтобы только никто не сказал обо мне ничего плохого. Я никогда ни с кем не спорил. Даже если я замечал, что у кого-то есть проблема, я все равно ничего не говорил. Со временем все стали воспринимать меня как хорошего человека. Я продолжил применять такую жизненную философию в своих поступках и взаимодействии с другими даже после того, как стал верующим. Помню, вскоре после обретения веры я заметил, что брат Тянь, который отвечал за собрания нашей группы, говорит всегда очень мягко и его беседы о Божьих словах просвещают. Когда со мной что-нибудь происходило, или у меня возникали какие-то трудности, мне нравилось обращаться к нему за помощью, и он всегда был очень терпелив в общении со мной. Мы с ним отлично ладили. Несколько лет спустя нас обоих избрали церковными лидерами, и я был в восторге от возможности исполнять свой долг бок о бок с ним. Но спустя какое-то время я заметил, что брат Тянь в своем долге не особо нес бремя и, когда братья и сестры становились негативными и слабыми, он просто соблюдал формальности и проводил тривиальную беседу. На самом деле ему было все равно, выйдет что-нибудь из этого или нет. Я подумал: «Не небрежен ли он в своем долге? Это ведь явно задержит вхождение братьев и сестер в жизнь. Надо с ним побеседовать. Хотя, с другой стороны, он исполняет свой долг дольше, чем я, и у него в этой работе есть кое-какой опыт. А я только что начал исполнять свой долг в качестве лидера. Что он обо мне подумает, если я ему скажу, что он в своей работе не несет бремени?» Как говорится, «Молчать о промахах друзей — залог долгой и хорошей дружбы». И вот, чтобы сохранить с ним прежние отношения, я просто говорил с ним, замалчивая его проблемы.

На одном из наших собраний кто-то из братьев и сестер поднял вопрос о сложностях, с которыми они столкнулись, делясь Евангелием, в надежде, что мы поможем с этими проблемами справиться. Я предложил брату Тяню отправиться туда вместе, но он отговорился тем, что, дескать, евангельский труд — не его конек, так что отправляться туда он не хотел. Я стал с ним беседовать, говоря, что у наших братьев и сестер возникли трудности в их долге, так что нам следует приложить все силы, чтобы им помочь, и что нам нельзя исполнять свой долг, основываясь лишь на собственных предпочтениях. В ответ он ничего не сказал, так что я принял это за молчаливое согласие. К моему удивлению, на следующий день он и вовсе не появился. Я был в нем несколько разочарован — разве не безответственно со стороны церковного лидера не протянуть руку помощи, чтобы решить проблемы братьев и сестер? Я знал, что должен с ним это обсудить.

Сразу же после собрания я отправился к брату Тяню для разговора и всю дорогу думал о том, как же мне с ним побеседовать. Но когда я пришел к нему домой, он встретил меня так тепло и дружелюбно, что мне уже не так хотелось это делать. Я подумал: «Брат Тянь все время улыбается и даже чаю мне налил. Как я ему скажу такое? Если скажу, что он безответственен в своем долге и находится в опасном состоянии, разве ему не будет от этого не по себе? Как говорится, „Рука не поднимается ударить улыбающегося“. Мы всегда так замечательно ладили. Как нам дальше работать вместе, если я разрушу наши отношения? Мы постоянно видимся, так что выйдет очень неудобно!» Поэтому я сказал ему очень мягко: «Нам надо развивать в себе чувство бремени по отношению к своему долгу. Нельзя все делать, исходя просто из личных предпочтений». Когда он повесил голову и не сказал ни слова, мне стало неловко говорить еще что-нибудь. Я подумал, что только-только стал церковным лидером и еще не очень хорошо знаю церковную работу. Мне во многом требуется его помощь, и есть же такая старая поговорка: «Не сжигай за собой мосты». Мне казалось, что нельзя на него слишком давить, так что я ничего больше не сказал.

Позже от наших руководителей пришло сообщение о предстоящем собрании, и мы с братом Тянем решили, что каждый из нас предупредит определенных братьев и сестер. На следующий день, когда мы встретились, я спросил, распространил ли он новость, но он совершенно равнодушно ответил, что был занят другими делами и об этом забыл. Видя его безразличие, я не мог его не укорить. Я сказал: «Так исполнять свой долг — безответственно, и это может задержать работу церкви». Как же я был удивлен, когда он мрачно посмотрел на меня, схватил свои ключи и просто вышел. Видя его антипатию, я не посмел больше ничего сказать, боясь, что это полностью разрушит наши отношения.

Я видел, что брат Тянь не нес никакого бремени в своем долге, был небрежен, часто создавал задержки, и перед лицом проблем демонстрировал, что плохо знал самого себя. Когда другие беседовали с ним или указывали ему на его проблемы, он этого не принимал. Не указывало ли все это на то, что он — лжелидер, неспособный принять истину и выполнять практическую работу? Если бы он сохранил должность лидера, это застопорило бы работу церкви — я знал, что должен сообщить о его проблемах руководителям. Но потом я подумал о том, что руководители, узнав об этом, обязательно станут его подрезать и исправлять и что он, скорее всего, лишится должности. А узнай брат Тянь, что это я о нем сообщил, он скажет, что я бессердечен, что я предал старого друга. Как мне после этого смотреть ему в глаза? Эти мысли привели меня в замешательство — я не знал, как поступить. После долгих размышлений я, наконец, решил пока не сообщать о нем. Я только что раскрыл его проблемы — может, он задумается, поймет их и затем покается. Он уже не первый год как верующий и раньше был вполне ответственным в своем долге. Так что я решил еще несколько дней последить за происходящим, и если он все-таки не изменится, тогда можно будет о нем сообщить.

Потом у нас появился потенциальный новообращенный, обладавший хорошей человечностью и заинтересовавшийся исследованием Божьей работы последних дней, но через несколько дней он должен был уехать из города по делам. Надо было как можно скорее найти кого-то, кто бы поделился с ним Евангелием. Мы это обсудили и решили отправить к нему брата Тяня. Однако неожиданно тот перепутал время и в назначенный день не пошел туда. Узнав об этом, я очень рассердился. Я много раз его предупреждал, но он так и не изменился и вот теперь провалил очень важное дело. Я подумал, что отлично знал: брат Тянь уже какое-то время исполняет свой долг кое-как, и у него нет чувства ответственности. Но я был просто слишком озабочен нашими с ним отношениями. Я боялся его обидеть, вот и не говорил руководителям о его проблемах. Это раз за разом задерживало работу церкви. Ну и разве я не творил зла? При этой мысли я расстроился и исполнился угрызений совести.

Тем вечером я молился Богу, прося Его привести меня к пониманию моих собственных проблем. Потом я прочитал в Божьих словах этот отрывок. «У большинства людей есть стремление к истине и желание практиковать ее, но значительную часть времени у них просто есть решимость и желание поступать так; в душе они не обладают жизнью истины. В итоге, когда они сталкиваются со злыми силами или встречают нечестивых и плохих людей, творящих злодеяния, или лжелидеров и антихристов, действия которых нарушают принципы, — из-за чего работа Божьего дома несет потери, а избранным Божьим наносится вред — они теряют мужество встать и честно высказаться. Что значит, когда у тебя нет мужества? Означает ли это, что ты робок или косноязычен? Или же у тебя нет полного понимания, а потому ты не можешь с уверенностью высказаться? Ни то, ни другое. Дело в том, что тобой управляют несколько черт развращенного характера. Одна из таких черт характера — хитрость. Ты первым делом переживаешь за себя, думая: „Если я заговорю, какую пользу это мне принесет? Если я выскажусь и рассержу кого-то, как мы будем ладить в будущем?“ Это хитрый ход мыслей, верно? Разве это не следствие хитрого характера? Другой — это эгоистичный и подлый характер. Ты думаешь: „Что мне до того, что интересы дома Божьего терпят урон? Почему это должно меня волновать? Меня это не касается. Даже если я это вижу и слышу, мне ничего не нужно делать. Это не моя ответственность — я не лидер“. Такие вещи находятся внутри тебя, как если бы они возникли из твоего подсознания, и как если бы они занимали постоянное место в твоем сердце — это развращенный, сатанинский характер человека. Этот развращенный характер контролирует твои мысли и связывает твои руки и ноги, и он контролирует твои уста. Когда ты в своем сердце хочешь сказать что-то, слова доходят до твоих губ, но ты их не произносишь, или, если ты все же говоришь, твои слова звучат обтекаемо, оставляя тебе место для маневра — ты вообще не говоришь четко. Другие ничего не чувствуют, услышав тебя, и то, что ты сказал, не решило проблему. Ты думаешь: „Ну, я высказался. Моя совесть спокойна. Я выполнил то, за что несу ответственность“. По правде говоря, ты знаешь в своем сердце, что ты сказал не все, что должен был, что сказанное тобою не возымело никакого эффекта, и что ущерб работе дома Божьего никуда не делся. Ты не выполнил то, за что несешь ответственность, но при этом открыто заявляешь, что выполнил, или что происходящее было для тебя неясно. Разве ты не находишься тогда всецело под контролем своего развращенного, сатанинского характера?» («Богобоязненны лишь те, кто практикует истину» в книге «Записи речей Христа последних дней»). Каждое из Божьих слов ударяло меня, как молния, будто я стоял лицом к лицу с Ним, а Он судил и разоблачал меня. Я чувствовал себя таким виноватым. Я очень ясно видел, что брат Тянь, исполняя свой долг, не нес бремени и что это задерживало работу церкви, но я просто изображал доброго малого, чтобы защитить свои отношения с ним, и закрывал на все глаза. Я набрался смелости, чтобы указать на его проблемы, но даже тогда пошел на попятную, не отваживаясь заговорить о сути и пагубных последствиях его поступков. А сам-то обманывал себя, думая, будто претворяю истину в жизнь. Я видел тот вред, который лжелидер может принести работе Божьего дома, но ради самосохранения не разоблачил его и не сообщил о нем. Я предпочитал оскорбить Бога, нежели обидеть человека. Подобные действия делали меня прислужником сатаны, встающим на сторону лжелидера, барахтающимся вместе с ним в трясине, задерживающим работу церкви. Богу это было мерзко и отвратительно. Бог возвысил меня, позволив взять на себя долг церковного лидера, в надежде, что я стану беседовать об истине, решать проблемы братьев и сестер и поддерживать работу церкви. А я вместо этого просто защищал свои личные отношения и нянчился с лжелидером, пока тот нарушал работу церкви. Я увидел, что исполнял свой долг совершенно без преданности. Я не только не практиковал истину, но и совершил прегрешение. Я действительно подвел Бога в Его напряженных усилиях. Наконец-то я увидел, что на самом деле людские угодники — не хорошие люди, а эгоистичные и хитрые. Осознание этого очень меня расстроило, и я почувствовал себя кошмарно. Я знал, что не могу больше быть людским угодником, а должен претворить истину в жизнь и разоблачить брата Тяня в том, что он не выполняет практической работы. Я должен был рассказать руководителям правду о его проблемах и перестать его покрывать.

Той самой ночью я написал руководителям о том, как именно работает брат Тянь. Когда письмо было окончено, мне стало намного легче и спокойней, я ощутил, что наконец-то у меня появляется чувство справедливости, что я уже не такой низкий и подлый, каким был раньше. Как и говорит Бог: «Если ты сможешь нести свою ответственность, выполнять свои обязательства и обязанности, отставить в сторону свои эгоистические желания, собственные намерения и мотивы, учитывать Божью волю и ставить интересы Бога и Его дома превыше всего, то после переживания этого в течение некоторого времени почувствуешь, что так жить хорошо. Это значит жить открыто и честно, не быть низким и никчемным, мелочным и подлым — жить праведно и достойно. Ты ощутишь, что именно таким образом человек должен жить и поступать. Постепенно в сердце у тебя уменьшится желание потакать своим собственным интересам» («Отдай свое истинное сердце Богу, и ты сможешь обрести истину» в книге «Записи речей Христа последних дней»). На следующий день, увидев брата Тяня, я стал беседовать с ним, анализируя проблемы в его долге, и говорить о природе и последствиях такого безразличия и небрежности. Выслушав меня, он признал, что у него есть проблема. Позже по общим результатам его деятельности наши руководители определили, что он не делал никакой практической работы и являлся лжелидером, и он был уволен. Хоть он лишился своего положения, я все же нес неоспоримую ответственность за тот урон, который он нанес работе церкви. Я поклялся себе, что никогда больше не буду людским угодником, что больше не встану на пути церковной работы.

Вскоре после этого я начал работать вместе с братом Ли, который стал церковным лидером. Мы с ним общались и обсуждали любые трудности, с которыми сталкивались в своей работе. Когда я бывал в плохом состоянии, он с помощью беседы помогал мне. Мы очень хорошо ладили. Но через некоторое время стало ясно, что брат Ли в своем долге не выполнял практической работы. На собраниях он просто соблюдал формальности, но не решал сложности, возникавшие у братьев и сестер в реальной жизни. Мне стало ясно, что брат Ли не очень ответственный и что мне надо с ним побеседовать. Чуть позже я заговорил с ним об этой проблеме и раскрыл природу и последствия того, как именно он исполняет свой долг.

Я заметил, что, хотя прошло какое-то время, брат Ли так и не изменил отношения к своему долгу и вдобавок постоянно стремился к имени и статусу. Когда он ничего не достиг в своей работе и не смог завоевать уважения других, он стал негативным и не обращал внимания на работу церкви. Я снова пошел с ним побеседовать и попросил его поразмыслить и постараться понять свои мотивы в своем долге. В тот момент он признал, что точка зрения, которой он придерживается в своем стремлении, ошибочна, но впоследствии его состояние нисколько не изменилось. Я осознал, что если он и дальше будет исполнять этот долг, это повредит работе церкви, поэтому решил уведомить руководителей. Но, взяв ручку и приготовившись писать письмо, я подумал: «Если руководители узнают о поведении брата Ли, они непременно поступят согласно принципам и уволят его. Брат Ли очень высоко ценит свою репутацию — разве он на меня не обидится, если будет уволен? Когда я начал исполнять свой долг, он всегда беседовал со мной и помогал мне, так что если я теперь сообщу о его проблемах, не сочтет ли он меня бессердечным? Как мне после этого смотреть ему в глаза?» Потом я осознал, что вот-вот снова стану людским угодником и что не поддерживаю работу Божьего дома. При этом я ощутил некое чувство вины, так что быстро произнес молитву: «Боже, я увидел проблемы брата Ли и хочу сообщить о них, но боюсь вызвать его недовольство. Я хорошо знаю истину, но неспособен претворить ее в жизнь. Это не служит поддержанию работы Божьего дома. Боже, пожалуйста, направь меня к самопознанию, чтобы я смог покаяться и измениться».

После молитвы я прочитал в Божьих словах этот отрывок. «Сатана развращает людей посредством образования и влияния национальных правительств, знаменитостей и сильных мира сего. Их сатанинские слова стали природой человеческой жизни. „Каждый сам за себя, и к черту неудачников“ — это хорошо известная сатанинская поговорка, которая была привита каждому и стала жизнью человека. Есть и другие слова жизненной философии, подобные этому высказыванию. Сатана воспитывает людей через прекрасную традиционную культуру каждой нации и является причиной того, что человечество падает в необъятную бездну разрушения и поглощается ею. И, в конце концов, Бог уничтожает людей, потому что они служат сатане и противятся Богу... В жизни людей, в их поведении и поступках по-прежнему много сатанинских ядов; у них почти нет истины. Например, вся их жизненная философия, их образ действий, их правила поведения наполнены ядами большого красного дракона, и все они исходят от сатаны. Следовательно, все то, что проходит сквозь плоть и кровь людей, все это сатанинские вещи... Человечество было глубоко развращено сатаной. Сатанинский яд течет в крови каждого человека, и можно увидеть, что природа человека развращена, порочна и реакционна, она заполнена и поглощена принципами сатаны. Это природа, которая во всей своей полноте предает Бога. Вот почему люди противятся Богу и находятся в противостоянии с Ним» («Как познать природу человека» в книге «Записи речей Христа последних дней»).

Благодаря Божьим словам я смог понять: то, что я был людским угодником, коренилось в том, что я был слишком эгоистичен, подл, коварен и хитер. Я всегда и во всем ставил на первое место свои интересы. Я жил согласно сатанинским законам выживания и таким взглядам, как «Каждый сам за себя, и к черту неудачников», «Молчать о промахах друзей — залог долгой и хорошей дружбы», «Лишнее слово в досаду вводит» и «Никого не бей ниже пояса и не брани за недостатки». Я держал рот на замке, умалчивая о проблемах других людей, с кем бы ни имел дело, думая, что тем самым расположу их к себе, что буду им нравиться. Я на каждом шагу защищал свои отношения с людьми; я защищал свой образ в глазах других. Ко всему, что я делал, примешивались мои собственные мотивы и пороки, а также хитрые замыслы сатаны. Я знал, что брат Тянь не ощущал никакой ответственности по отношению к своему долгу и что он снова и снова нарушал и задерживал работу церкви, но не вдавался в подробности его проблемы и не сообщал о ней нашим руководителям, боясь обидеть его и надеясь сохранить свой образ в его глазах. Это нанесло урон работе церкви. А совсем недавно я увидел, что брат Ли был просто сосредоточен в своем долге на стремлении к имени и статусу и что он не брал на себя никакой ответственности за работу церкви. Я знал также и то, что он был лишен реального понимания себя, что он не подходил для этой должности и что мне надо было немедленно рассказать об этом руководителям, чтобы защитить работу Божьего дома. Однако я забеспокоился, что он на меня обидится и что могут пострадать мои собственные интересы и репутация, так что захотел снова сыграть роль людского угодника. Я понял, что на каждом шагу жил сатанинскими жизненными философскими идеями, превыше всего ставя собственные интересы и репутацию, а работу церкви вообще не принимая во внимание. Воистину, я был эгоистичным и подлым. Я увидел, что все это случилось исключительно из-за того, что я жил как людской угодник, основываясь на сатанинских жизненных философских идеях.

Я имел обыкновение думать, что, если буду гармонично со всеми ладить и не задевать ничьих чувств, это сделает меня хорошим человеком. Но реальность показала мне, что, хотя кажется, будто людские угодники никому не вредят, когда они видят, что кто-то живет по своему развращенному характеру, что стана вредит ему, а сам он вредит интересам церкви, то все, о чем они заботятся, — это как бы защитить свои личные интересы и личные отношения. Они не могут встать на сторону истины, чтобы помочь братьям и сестрам и поддержать их, чтобы поддержать работу церкви. Людские угодники могут казаться хорошими людьми, справедливыми и понимающими, но это лишь видимость. В глубине своего сердца они думают только о собственных интересах. Они даже глазом не моргнут, когда работе церкви наносится вред, и жизненный прогресс братьев и сестер задерживается. Они ищут личной выгоды за счет других. Где в этом человечность? Очевидно, что они — скользкие, лживые, вероломные и подлые лицемеры. Когда я это осознал, мне стало так стыдно. Я наслаждался всем, что исходит от Бога, но, столкнувшись с проблемой, встал на сторону сатаны как людской угодник. Разве это было исполнением своего долга? Я благоволил врагу и кусал руку, что кормила меня. Я был одним из прихвостней сатаны, нарушавших работу церкви, творивших зло и противившихся Богу!

Осознание этого очень меня напугало. Я тут же предстал перед Богом в молитве: «Боже, я наделал так много зла. Я давно уже заслуживал Твоего наказания, но Ты все же давал мне возможность исполнять свой долг. Я так благодарен за Твое милосердие. О Боже, я желаю покаяться. Пожалуйста, наставь и веди меня, чтобы я мог найти путь практики».

Потом я прочитал в Божьих словах вот это: «Когда истина господствует в твоем сердце и стала твоей жизнью, то при виде чего-то пассивного, негативного или злого, реакция в твоем сердце совершенно иная. Сначала ты чувствуешь упрек и ощущение беспокойства, за которым сразу же следует чувство: „Я не могу просто бездействовать и закрывать глаза. Я должен встать и сказать, я должен встать и взять на себя ответственность“. Затем ты можешь встать и положить конец этим злым делам, разоблачая их, стремясь защитить интересы дома Божьего и не допустить нарушения работы Бога. Ты не только имеешь такое мужество и решимость, и способен полностью понять этот вопрос, но и будешь выполнять те обязательства, которые несешь перед работой Бога и интересами Его дома, и таким образом твой долг будет исполнен. Как он будет исполнен? Это осуществится через то, что истина повлияет на тебя и станет твоей жизнью» («Богобоязненны лишь те, кто практикует истину» в книге «Записи речей Христа последних дней»). «В церкви твердо стойте в своем свидетельстве обо Мне, придерживайтесь истины; что правильно, то правильно, а что неправильно, то неправильно. Не путайте черное с белым. Вы будете воевать с сатаной и должны полностью превозмочь его, чтобы он никогда больше не восстал. Вы должны жертвовать всем, что имеете, чтобы защитить Мое свидетельство. Такова будет цель ваших дел — не забывайте об этом» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале эпохи, глава 41). Чтение Божьих слов помогло мне понять, что в своем долге я должен быть внимателен к Божьей воле и всегда ставить на первое место интересы церкви. Если я обнаружу что-либо, что нарушает принципы истины, я не могу защищать свои отношения из сентиментальных соображений и оберегать свои личные интересы, а должен набраться смелости и вывести негативное на чистую воду, поступить в соответствии с принципами и поддержать работу Божьего дома. Это — единственный способ исполнить свой долг и моя ответственность. Брат Ли был церковным лидером, поэтому если я видел проблемы в том, как он исполняет свой долг, но не заговаривал о них, это не только вредило бы работе Божьего дома, но было бы вредно и для самого брата Ли. Я знал, что неважно, что бы он обо мне подумал или как бы ко мне после этого относился, — я должен был поддержать истину и сообщить о его проблемах. Когда я как раз собирался писать об этом, руководители устроили для нас собрание. На этом собрании я поделился всем тем, что касалось результатов деятельности брата Ли. Когда на следующий день руководители все это проверили и подтвердили, что брат Ли неспособен выполнять практическую работу, он был освобожден от своих обязанностей. Благодаря этому поступку я почувствовал себя очень спокойно и умиротворенно.

До сих пор я не знал себя. Я всегда был людским угодником, во всем жившим сатанинскими философскими идеями. Я защищал свои собственные интересы, боясь оступиться и разрушить свои отношения с другими. Я держал рот на замке, даже когда знал, что другие поступают неправильно. Я был неспособен соблюдать принципы истины и не защищал интересы Божьего дома. Я жил без всякого достоинства и честности. Отказавшись от своих эгоистичных желаний, исполняя свой долг с сердцем, благоговеющим перед Богом, придерживаясь принципов и защищая работу Божьего дома, я теперь чувствую себя совершенно спокойным. Я считаю, что это единственный способ жить, имея человеческое подобие. Я так благодарен за Божье спасение!