Чжан Минь (Испания)

В Божьих словах сказано: «Ранее было сказано, что эти люди суть отпрыски большого красного дракона. По сути, чтобы было понятно, они являются олицетворением большого красного дракона» (Слово, том I. Божье явление и работа. Толкования тайн в «Божьих словах ко всей вселенной», глава 36). Хотя вслух я признавала, что Божьи слова есть истина, что они раскрывают наше реальное положение, в душе я не соглашалась с тем, что была порождением или воплощением большого красного дракона. Напротив, я всегда чувствовала, что способна следовать за Богом и полностью посвящать себя Ему, что умею хорошо ладить с большинством братьев и сестер, и что люди вокруг меня очень высокого мнения обо мне. Хотя я и обладала развращенным характером, это, по моему мнению, не означало, что я была такой же зловредной, как большой красный дракон. Только пройдя через опыт разоблачения, я наконец поняла истину о том, как была развращена сатаной, и увидела, что была наполнена ядами большого красного дракона и что действительно была способна совершать то же самое, что и большой красный дракон.

Моя обязанность в церкви состояла в подборе статей. Однажды руководитель моей группы сказал мне, что я и сестра, с которой я работала, отныне будем отвечать за всю работу по подбору статей из всех церквей, и если у кого-то возникнет какая-нибудь проблема, то мы вместе сможем обсудить ее и побеседовать. Услышав эту новость, я слегка была застигнута врасплох и ощутила колоссальную нагрузку, но все же по-прежнему была довольна собой. Я подумала: «Мы будем причастны к подбору всех статей из всех церквей. Мне кажется, что я смогу справиться со своей частью работы, в церкви я достаточно способная». На меня внезапно нахлынуло чувство «ответственности», и, прежде чем я осознала это, я уже действовала и говорила с позиции рецензента. Однажды, когда мы с братьями и сестрами из всецерковной группы по работе со статьями обменивались идеями, я заметила, что один из братьев группы очень активно участвовал в нашей работе. Всякий раз, когда возникала проблема, он всегда проявлял инициативу, выражая свои собственные взгляды, и иногда, когда другой брат или сестра задавали вопрос, и я уже дала ответ на него в нашей онлайн-группе, он все равно настаивал на выражении своих взглядов после меня, и его взгляд на этот вопрос непременно отличался от моего. Всякий раз, когда это происходило, я была крайне недовольна и думала: «Он так активно участвует в этой группе, и многие согласны с его взглядами. Может быть, он хочет превзойти меня? Хм! Он слишком плохо знает меня. Он не знает, какую обязанность я выполняю, но при этом все же хочет конкурировать со мной. Неужели ему не хватает самосознания?» От таких мыслей я ощутила, как в моем сердце растет неприязнь к этому брату.

Позже для братьев и сестер всецерковной группы по работе со статьями я организовала обмен идеями о проблемах в статьях. Большинство братьев и сестер были согласны с моими предложениями, но этот брат снова принял другую точку зрения на все и указал на мои недостатки. Я понимала, что при возникновении проблемы для людей нормально иметь разные предложения, и что мы должны принять любое предложение, полезное для выполнения нашей обязанности, но когда я думала о том, как этот брат отверг мое предложение перед столькими другими братьями и сестрами, меня переполняло внутреннее сопротивление и недовольство. Я думала: «Другие братья и сестры могут принять мое предложение без каких-либо расхождений во взглядах. Но тебе все нужно сделать по-своему — уж не пытаешься ли ты нарочно усложнить мне жизнь, чтобы показать, насколько ты ответственен в работе и как прекрасно ты во всем разбираешься? Ты слишком самонадеян, и с тобой так трудно поладить!» Чем больше я думала об этом, тем большую неприязнь я испытывала к этому брату, вплоть до того, что вообще не хотела с ним разговаривать. Несколько дней спустя этот брат прислал нам статью, чтобы мы перечитали ее. Он утверждал, что статья очень хорошо написана, и что нам следует разослать ее всем. Когда я услышала, что он говорит таким самонадеянным тоном, я испытала дискомфорт и подумала: «Мы уже просматривали эти статьи. Если данная статья до сих пор не была отобрана, значит, с ней должно быть что-то не так. Ты точно слеп как крот, если даже не можешь определить этого». Таким способом я подавила недовольство, которое испытывала, и безо всякой охоты снова перечитала эту статью. После этого я поделилась с ним своим мнением и некоторыми проблемами, которые, как мне казалось, присутствовали в статье, однако он отказался принять мое мнение и вместо этого напомнил мне о том, что нужно серьезно подходить к каждой без исключения статье, и о том, что мне следует попросить свое руководство еще раз перечитать эту статью. Внутреннее сопротивление, которое я в тот момент испытывала, возрастало, и я подумала: «С тех пор как я тебя встретила, ты очень редко принимал мои предложения и следовал им, вместо этого ты постоянно вносишь разные предложения, чтобы все рассмотрели их и приняли. Ты бравируешь своими способностями при каждой возможности, ты весьма высокомерен. Ты меня просто ни в грош не ставишь. Иметь дело с такими, как ты — это такая досада, и так выводит из себя!» Я даже подумала: «Как могла церковь выбрать его для отбора статей? Такие, как он, с таким ужасно высокомерным характером, просто не подходят для выполнения этой обязанности. Возможно, мне следует доложить о его проблемах моему лидеру и пусть тот решит, подходит ли он для этой обязанности или нет. Будет лучше, если лидер переведет его куда-нибудь в другое место». Когда я задумалась об этом, я осознала, что мое состояние было неправильным. Я недостаточно понимала этого брата и знала, что не должна так легко выносить суждения о нем, и что мне следует справедливо относиться к нему. Однако я думала лишь об этом и больше не размышляла о своем отношении к этому вопросу, не искала истину, чтобы избавиться от своей собственной развращенности, а вместо этого продолжала думать об этом брате.

Однажды мой лидер предложил нам обменяться идеями с лидерами и соработниками из всех прочих церквей, чтобы обсудить, как нам лучше понять принципы написания статей и взять эту работу в свои руки. Я согласилась, но потом ощутила невероятную обеспокоенность. Мне предстояло впервые присутствовать на онлайн-собрании по обмену идеями с руководителями среднего звена и соработниками. Кроме того, я не очень хорошо выражала свои мысли, и меня беспокоило, что я не смогу доходчиво вести беседу и буду представлять из себя жалкое зрелище, поэтому такая перспектива была для меня весьма мучительной. Однако за день до начала онлайн-собрания я внезапно получила от этого брата сообщение с вопросом, может ли он присутствовать на собрании. Прочитав его сообщение, я едва не сорвалась. Я подумала: «Ты уже несколько раз присутствовал на собраниях по обмену идеями, и ни разу не принял ни одного из наших предложений, какой же смысл твоего присутствия в этот раз? У меня и так уже много забот с этим собранием. Если ты завтра задашь мне трудный вопрос, то сделаешь все это еще более невыносимым для меня». Когда я думала о том, что завтра он будет присутствовать на собрании, то понимала, что на самом деле совсем не хотела, чтобы он там был, и пыталась придумать что-то, чтобы отговорить его от участия в собрании. Какое-то время я обдумывала, что сказать, но так и не смогла придумать подходящей причины, поэтому я грубо сказала: «Содержание этого собрания будет почти таким же, что и на нашем последнем собрании. Вам нет необходимости присутствовать». Я думала, что если отвечу ему таким образом, ему нечего будет ответить. Однако, к моему удивлению, он прислал еще одно сообщение: «У меня завтра есть немного времени, и я хотел бы послушать то, что все будут обсуждать». Прочитав его сообщение, я очень расстроилась, но у меня по-прежнему не было причин не позволить ему принять участие. Все, что я могла сделать, — это неохотно согласиться, но я все еще не решалась добавить его в группу. Я подумала: «Вот же ты заноза! Почему я никак не могу избавиться от тебя? Сможем ли мы к чему-нибудь прийти на этом собрании, если ты будешь присутствовать? Ты специально все мне усложняешь?» Я все пыталась придумать причину, чтобы удержать его от участия, и даже подумывала о том, чтобы исключить его из своего списка друзей, но потом решила: «Ладно, можешь присутствовать. Если ты будешь таким же неприятным и придирчивым, как и на прошлом собрании, то все увидят, насколько ты высокомерен и чванлив, и тогда у всех сложится о тебе невысокое мнение…». Вот тогда я поняла, что мои предубеждения по отношению к нему превратились в ненависть и что я просто выражаю свои злые намерения. Если бы я позволила этой ситуации развиваться дальше, страшно подумать, как бы я поступила с этим братом. И поэтому я спешно помолилась Богу, воззвав к Нему, прося Его защитить мое сердце. Как только я успокоилась, я начала размышлять о том, почему я так бурно отреагировала, когда столкнулась с чем-то, что не соответствовало моим собственным идеям, почему я не могла принять никакого мнения, которое противоречит моему, и почему у меня сформировалось такое сильное предубеждение по отношению к этому брату.

Пытаясь понять это, я прочитала отрывок из беседы: «Как служащие лидерами обращаются с братьями и сестрами, которых они находят неугодными, которые противятся им, с которыми у вас полное разногласие, — это очень серьезная проблема, и к ней следует подходить с осторожностью. Если, столкнувшись с подобной проблемой, не войти в истину, это наверняка приведет к критике и отчуждению таких людей. Такие поступки — не что иное, как выражение природы большого красного дракона, противящейся Богу и предающей Его. Служащие лидерами, которые стремятся к истине, обладают совестью и здравомыслием, будут искать истину и решать эту проблему надлежащим образом... Будучи людьми, мы должны быть справедливыми и честными. Будучи лидерами, мы должны решать вопросы в соответствии со словами Бога, чтобы быть Его свидетелями. Если мы будем поступать по собственной воле, давая свободу нашим собственным развращенным характерам, тогда это будет ужасный провал» («Беседы свыше»). Эта беседа очень тронула меня. Я думала о том, почему так сопротивлялась и была так предубеждена по отношению к этому брату, что даже стала ненавидеть его — не потому ли, что он не соглашался с моими беседами и вносил другие предложения, которые вели к потере моей репутации? Разве это не было просто потому, что я видела, как он весьма активно участвовал в нашей группе и получал всеобщее одобрение, и поэтому я чувствовала, что он присвоил себе мои лавры? Поначалу мы, братья и сестры, работали вместе, выполняя свой долг, и из-за разного уровня и понимания для нас было нормально иметь разные мнения по определенным вопросам. Этот брат просто выражал свои собственные взгляды — у него не было злых намерений. И все же я всегда хотела, чтобы он слушал меня и подчинялся мне. Я хотела, чтобы он соглашался со мной и принимал все, что я говорила, и чтобы он не мог сказать ничего противоречащего мне. Когда его действия задели мое самолюбие и мое положение, во мне возникло настолько сильное сопротивление, что я даже исключила его и не хотела, чтобы он присутствовал на собрании. И если я и позволяла ему присутствовать, то только потому, что хотела поставить его в глупое положение. Я проанализировала эти мысли и идеи и увидела, что все, что я выражала, было злобным и высокомерным сатанинским характером. Мои действия действительно были весьма презренными и уродливыми!

Затем я прочитала в беседе: «Кем бы вы ни были, если вы не согласны с ними, вы становитесь мишенью для их наказания — что это за характер? Разве это не то же самое, что большой красный дракон? Большой красный дракон стремится к господству над всеми и считает себя центром всего сущего: „Если ты не согласен со мной, я накажу тебя; если ты осмелишься противостоять мне, я применю военную силу, чтобы сокрушить тебя“. Таковы методы большого красного дракона, а характер большого красного дракона — это характер сатаны, архангела. Некоторые люди, стоит им стать лидерами или работниками, начинают внедрять методы большого красного дракона. Как они это делают? „Теперь я лидер, и моя первая обязанность — заставить всех повиноваться мне сердцем и словом, и только тогда я могу начать свою официальную работу“» («Проповеди и беседы о вхождении в жизнь»). «Если у брата или сестры есть собственный взгляд или мнение о ком-то, кто действительно обладает истиной, и кто может принять истину и применить ее на практике, или если они обнаружат, что у этого человека есть недостатки и ошибки, и станут упрекать его, критиковать или подвергать обтеске и исправлению, не возненавидит ли их в конце концов этот человек? Такой человек должен сначала разобраться в данном вопросе и подумать: „Верно ли то, что вы говорите, или нет? Согласуется ли это с фактами? Если это согласуется с фактами, то я приму это. Если то, что вы говорите, наполовину верно или в основном соответствует фактам, тогда я приму это. Если же сказанное вами не согласуется с фактами, но я вижу, что вы не злой человек, что вы брат или сестра, тогда я буду терпимым и буду относиться к вам правильно“» («Проповеди и беседы о вхождении в жизнь»). Из беседы я поняла, что с тех пор, как большой красный дракон пришел к власти, он никогда не принимал во внимание интересы простых людей, и никогда не думал о том, как правильно управлять страной или как обеспечить счастливую жизнь китайскому народу. Напротив, все, что он делает, делается просто для защиты его собственного положения и власти. Чтобы постоянно властвовать над народом и крепко держать его под своим контролем, он проводит политику единой идеологии и единого мнения, запрещает людям иметь противоположные взгляды и говорить ему «нет». Если им выдвигается и отстаивается какая-либо идея, каждый должен принять ее, независимо от того, верна она или ошибочна, и каждый должен полностью согласиться с ним. Если кто-то не согласен с ним или выступает против него, то он заберет их жизнь и применит к ним санкции, ради осуществления сатанинского закона: «Подчиняющемуся — процветание, сопротивляющемуся — погибель.» Всякий, кто возражает, рассматривается как раковая опухоль, которую нужно вырезать, он стремится как можно скорее убить всех, кто выступает против него, уничтожить их под корень. Убийство студентов на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года является типичным примером. Эти студенты колледжа просто протестовали против коррупции и выступали за демократию, но КПК рассматривала их как врагов. КПК назвала студенческое движение контрреволюционным восстанием и приняла решение жестоко подавить выступление студентов. Сравнив свои поступки с действиями большого красного дракона, я поняла, что природа, которую я проявляла, была точно такой же, как у большого красного дракона. Я была развращенной личностью, и мой характер совсем не изменился. У меня не было даже толики реальности истины, и взгляды, которые я высказывала, не обязательно всегда были правильными. Мне всегда хотелось, чтобы другие слушали меня и безоговорочно повиновались мне, иначе я уставала от них и сторонилась их настолько, что мы могли стать непримиримыми противниками. Я придумывала всевозможные способы избавиться от них — такой порочной и лишенной человечности я была! Мне на ум пришло то, как церковь устроила так, чтобы мы с братьями и сестрами вместе выполняли свой долг, чтобы мы могли учиться друг у друга, работать сообща в гармонии и вместе исполнять свой долг, угождая Богу. И все же я совсем не думала об этом, а размышляла только о том, смогу ли я удержаться на своем месте, заденут ли мое самолюбие и достоинство, и будет ли кто-нибудь еще слушать меня. Тех, чьи взгляды отличались от моих, я исключала и подавляла — я вела себя как настоящий разбойник, который распоряжается как хозяин у себя в горах. Поступая так, как я могла угодить Богу исполнением своего долга? Я просто совершала зло и противилась Богу! Когда я думала об этом, стыд еще сильнее охватывал меня; я видела, что была такой высокомерной и тщеславной, что у меня был такой же характер, как и у большого красного дракона, и что я также действительно была способна творить все то, что делал большой красный дракон. Только тогда я поняла, что я действительно была порождением большого красного дракона и наполнена его ядами. Если бы я не стремилась к изменению характера, то невольно совершала бы поступки, которые мешали и препятствовали бы Божьей работе, и в конце концов я была бы наказана и проклята Богом за то, что оскорбила Его характер. В этот момент я начала понимать Божью волю и Его благие намерения. Если бы эта ситуация не произошла со мной, я была бы совершенно не в состоянии признать, что обладаю как сущностью большого красного дракона — который был высокомерен, тщеславен и стремился к превосходству над всеми — так и противящейся Богу сатанинской природой. В то же время я также пришла к пониманию того, что обустройство Богом подобной ситуации было действительно лучшей защитой для такой, как я, высокомерной и тщеславной, мнившей себя такой важной. Если бы все братья и сестры поддерживали и одобряли меня, и никто не высказывал бы возражений, тогда я была бы еще более высокомерной и тщеславной, я бы заставила других следовать за мной и повиноваться мне во всех отношениях, я бы поставила себя на место Бога, даже не осознавая этого, управляя своим собственным царством и в конечном счете оскорбляя Божий характер до тех пор, пока Бог не возненавидел бы и не отверг меня. Когда я поняла это, я от всего сердца вознесла благодарность и хвалу Богу. Я также оставила предубеждения и собственное мнение об этом брате. Как бы ни прошло это собрание по обмену идеями, я была готова оставить свою сатанинскую природу и подчиниться Божьему руководству и обустройству. Я никогда не думала, что исход собрания превзойдет все мои ожидания. В тот день под водительством Бога собрание прошло очень гладко, и, когда я обменялась идеями с тем братом, мы смогли найти общий язык, и помогли друг другу усилить наши слабые стороны. Мы положились на Божье водительство и благополучно завершили собрание.

Будучи разоблаченной Богом, я пришла к осознанию того, что действительно была порождением большого красного дракона и что яды большого красного дракона уже давно стали моей жизнью. Если бы я не смогла отбросить этот развращенный характер, то в конце концов Бог возненавидел, отверг и отсеял бы меня, и я навсегда потеряла бы свой шанс достичь спасения. Я подумала о словах Бога, которые гласят: «Поскольку вы — Мой народ, рожденный в стране большого красного дракона, то, несомненно, в вас есть не только малая и не только часть яда большого красного дракона. Именно поэтому данный этап Моей работы сосредоточен, в первую очередь, на вас, и это один из значимых аспектов Моего воплощения в Китае» (Слово, том I. Божье явление и работа. Божьи слова ко всей вселенной, глава 11). «Ранее было сказано, что эти люди суть отпрыски большого красного дракона. По сути, чтобы было понятно, они являются олицетворением большого красного дракона» (Слово, том I. Божье явление и работа. Толкования тайн в «Божьих словах ко всей вселенной», глава 36). Из Божьих слов я также поняла, что Божья работа по спасению человека очень практична и мудра. Бог являет Свои слова, чтобы разоблачить существующие в нас яды большого красного дракона и сатанинскую природу. Раскрывая факты, Бог позволил мне обрести некоторое понимание и умение распознать в себе яды большого красного дракона, и тем самым отвергнуть большого красного дракона и оставить его, чтобы никогда снова он не смог развратить меня и причинить мне вред. Я знала, что во мне еще много сатанинских философских идей и аксиом, много ядов большого красного дракона. Но с того дня я желала лишь усердно стремиться к истине, принять суд и обличение Божьих слов, стараться как можно скорее избавиться от всех ядов большого красного дракона и воплотить человеческий образ, чтобы утешить Божье сердце!