Гао Цзин, провинция Хэнань

В 1999 году мне посчастливилось принять работу Всемогущего Бога в последние дни. Читая Божьи слова, я ощутила власть и силу, которыми они наделены, и почувствовала, что это — голос Божий. Способность слышать слова, обращенные Творцом к человечеству, взволновала меня так, что это невозможно описать, и впервые в жизни я испытала в глубине своего духа чувство покоя и радости, которые приносит человеку работа Святого Духа. С той минуты я все с большим энтузиазмом читала Божьи слова. После вступления в Церковь Всемогущего Бога я поняла, что церковь — это совершенно новый мир, полностью отличный от общества. Все братья и сестры были простыми и добрым людьми, чистыми и полными жизни. Несмотря на то, что между нами не было кровного родства и что у всех было свое непохожее на других прошлое и своя индивидуальность, все мы были будто родственными душами, любящими и поддерживающими друг друга, соединенными радостью. Наблюдая это, я по-настоящему понимала, какое это счастье и радость, как прекрасна и блаженна жизнь, посвященная поклонению Богу. Позже я нашла такие слова Бога: «Как представители человеческого рода и верные христиане, все мы имеем ответственность и обязательство жертвовать умом и телом ради исполнения Божьего поручения, поскольку всё наше существо происходит от Бога и существует благодаря владычеству Бога. Если наши ум и тело не для Божьего поручения и не для праведного дела человечества, тогда наши души будут недостойны мучеников, пострадавших за Божье поручение, и уж тем более недостойны Бога, давшего нам всё» (Слово, том I. Божье явление и работа. Приложение 2. Бог повелевает судьбой всего человечества). Божьи слова позволили мне понять то, что, будучи Божьим творением, я должна жить ради Творца, и что я обязана посвящать и отдавать все свои силы распространению Божьего Евангелия последних дней и свидетельству о нем — только такая жизнь будет иметь наибольшую ценность и смысл. И поэтому, услыхав, что в удаленных уголках земли есть множество людей, еще не слышавших Евангелия Всемогущего Бога последних дней, я с решимостью простилась с братьями и сестрами из моего родного городка и отправилась в путь распространять Евангелие Царства.

В 2002 году я прибыла в удаленную отсталую местность в горах провинции Гуйчжоу, чтобы проповедовать евангелие. Для этого мне приходилось ежедневно проходить много миль по горными тропам, зачастую сквозь ветер и снег. Но поскольку Бог был со мной рядом, я никогда не чувствовала усталости и легко переносила трудности. Под водительством труда Святого Духа там вскоре закипела евангелизационная работа, и все больше и больше людей принимали работу Бога последних дней, а жизнь в церкви бурлила энергией. Ведомая Божьими словами, я провела в тех местах шесть счастливых и плодотворных лет. И длилось это до 2008 года, пока совершенно неожиданно не случилось нечто, разрушившее радость и безмятежность моей жизни...

Это произошло около 11 часов утра 15 марта 2008 года. Я вместе с двумя братьями находилась на собрании, когда в комнату неожиданно ворвались четверо полицейских, которые быстро повалили нас на пол. Не говоря ни слова, они надели на нас наручники, а затем выволокли нас на улицу и затолкали в полицейский фургон. Сидя в машине все они злобно посмеивались, помахивая электрошоковыми дубинками у нас перед носом и время от времени ударяя разрядом нам в голову или грудь. Они осыпали нас непристойной бранью, говоря: «Ах вы, сукины дети! У вас вся жизнь впереди, могли кем угодно стать, так нет же, надо обязатально было верить в Бога! Вам ни на что больше ума не хватило?» Такой неожиданный арест привел меня в очень нервное состояние, и я не имела понятия, что теперь ждет нас. Я только и могла, что снова и снова взывать в сердце к Богу: «Боже! То, что постигло нас сегодня, случилось с Твоего позволения. Я прошу только: дай нам веру и защити нас, чтобы мы могли стойко свидетельствовать о Тебе». После этой молитвы мне вспомнилась строка из Божьих слов: «Будь верен Мне превыше всего остального, смело иди вперед; Я твоя прочная скала — доверься Мне!» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале эпохи, Глава 10). «Да! — подумала я, — Бог — моя опора, Он — моя сильная и надежная подмога. В какой бы ситуации я ни оказалась, покуда я храню верность Богу и не отступаю от Него, я непременно одолею и посрамлю сатану». Просвещение Божьих слов позволило мне обрести силу и веру, и я про себя приняла решение: я скорее умру, чем отрекусь от истинного пути и свидетельствования для Бога!

Когда мы прибыли в участок, полицейские грубо выволокли нас из фургона, а затем пинками погнали в здание. Нас с ног до головы основательно обыскали и в сумке, принадлежащей двоим моим братьями по церкви, нашли евангелизационные материалы и мобильный телефон. Поскольку им совсем не удалось найти денег, один из злобных полицейских оттащил одного из братьев в сторону и стал наносить ему удары ногами и руками, пока тот не свалился на пол. Затем нас отвели в разные комнаты на допрос по отдельности. Меня допрашивали до вечера, но не добились от меня ни слова. И только после 8 часов вечера нас оформили как трех неизвестных задержанных, перед тем, как отправить в следственную тюрьму.

Как только мы прибыли в тюрьму, две надзирательницы раздели меня догола. Они срезали все металлическое с моей одежды и отобрали шнурки и ремень. Босиком и поддерживая штаны, я с большим волнением прошла в свою камеру. Увидев меня, мои сокамерницы как исступленные бросились ко мне и обступили со всех сторон, наперебой расспрашивая меня, кто я такая. Освещение в камере было таким тусклым, что их зрачки казались шириной с блюдце; они уставились на меня, разглядывая с ног до головы, а некоторые дергали за руки, ощупывали и щипали то тут, то там. Потеряв дар речи, я стояла как вкопанная на месте, ощущая большой страх и не осмеливаясь вымолвить и слово. От мысли, что мне придется жить в этом жутком месте вместе с этими женщинами, захотелось разрыдаться от несправедливости моего положения. Именно в тот момент одна из заключенных, которая безмолвно сидела до тех пор на нарах из кирпича, вдруг закричала: «Хватит! Она только прибыла и еще не в курсе, что к чему. Не пугайте ее». Затем она подала мне одеяло, чтоб я укрылась. В тот момент я ощутила прилив тепла, и я хорошо понимала, что дело было не в добром отношении той заключенной ко мне, а в том, что это Бог использовал людей вокруг меня, чтобы помогать мне и заботиться обо мне. Бог был со мной всегда, я никогда не оставалась в одиночестве. Поскольку Божья любовь была со мной рядом в этом темном кошмарном аду на земле, я почувствовала необычайное утешение. Поздно ночью, когда все мои сокамерницы уснули, мне по-прежнему не хотелось спать. Я думала о том, как всего лишь этим утром я радостно исполняла свой долг в обществе братьев и сестер, а уже к концу дня я лежу в этой кошмарной камере, похожей на могилу, не имея и догадки, когда я выберусь отсюда — меня охватили неописуемые печаль и тревога. И когда я была погружена в свои мысли, словно из ниоткуда подул порыв ледяного ветра, и я невольно задрожала. Я подняла голову и оглянулась, и только тогда осознала, что камера была открыта для всех стихий. Если не считать крыши над койками, вся остальная камера имела вместо стен и потолка решетку из толстых металлических прутьев, и ветер беспрепятственно проникал внутрь. Время от времени я также слышала звук шагов полицейских, карауливших на крыше. Я ощущала только леденящий ужас, и мой страх, чувство беспомощности и обиды заполнили мое сердце; слезы безудержно заструились из глаз. И именно в ту минуту отчетливо вспомнился отрывок из Божьих слов: «Вам следует знать, что все сущее в среде обитания вокруг вас находится там с Моего позволения, Я устраиваю это. Ясно представляйте себе и угождайте Моему сердцу в той окружающей среде, которую Я вам даровал. Не бойся, Всемогущий Бог воинств непременно будет с тобой, Он — страж позади вас, и Он ваш щит» (Слово, том I. Божье явление и работа. Слова Христа в начале эпохи, Глава 26). «Да, — подумала я, — Бог позволил коммунистическим властям схватить меня. Хоть в этом месте темно и жутко, и я понятия не имею, что ждет меня дальше, Бог — моя опора, так что бояться нечего! Либо пан, либо пропал, и я возлагаю все в Божьи руки». Осознав Божью волю, я почувствовала себя гораздо спокойней и вознесла безмолвную молитву Богу: «Боже! Благодарю Тебя за просвещение и озарение, которые позволили мне понять, что все это происходит с Твоего позволения. Я желаю подчиниться Твоему плану и обустройству, искать Твою волю в этом затруднении и обрести истины, которыми Ты хочешь наделить меня. Боже! Но ведь мой рост еще так мал, поэтому прошу Тебя дать мне веры и силы и защищать меня, чтобы несмотря ни на какие пытки, я никогда не предала Тебя». Закончив молиться, я утерла слезы и стала размышлять над Божьими словами, тихо ожидая прихода нового дня.

Рано следующим утром раздался стук и дверь камеры открылась. Один из надзирателей закричал: «Безымянная, на выход!» Одно мгновенье я замешкала, пока до меня не дошло, что он зовет меня. В комнате для допросов полицейские еще раз потребовали, чтобы я сообщила им свое имя и адрес и рассказала о церкви. Я ничего не сказала, и только сидела на стуле, опустив голову. Они допрашивали меня каждый день в течение недели, пока наконец один из них не ткнул в меня пальцем и не заорал: «Сука! Мы с тобой уже столько дней возимся, а от тебя и слова не добились. Ну ладно, погоди. Мы тебе кое-что покажем!» После этих слов два полицейских стремительно покинули комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь. Однажды, когда уже темнело, полицейские снова явились забрать меня. На меня надели наручники и затолкали меня в полицейский фургон. Сидя в его кузове, я не могла сдержать растущего во мне приступа паники, и подумала: «Куда они везут меня? Может, они везут меня в какую-то глушь, чтоб там надругаться надо мной? Может, меня запихнут в мешок и бросят в реку на корм рыбам?» Мне было неимоверно страшно, но в ту минуту у меня в голове зазвучали строки из церковного гимна под названием «Царство»: «Бог — моя опора, чего бояться? Сражусь с сатаной до конца. Оставьте все, боритесь, свидетельствуйте о Христе. Бог обязательно осуществит свою волю на земле. Я отдам Ему свою любовь, верность и преданность. Возрадуюсь Его возвращению во славе» («Следуйте за Агнцем и пойте новые песни»). Спустя мгновение во мне стала расти неистощимая сила. Я подняла взгляд, чтобы выглянуть из окна, беззвучно размышляя над текстом гимна. Один из полицейских заметил, что я смотрю в окно и быстро задернул занавеску, а потом яростно закричал на меня: «На что уставилась? Опустила голову!» От этого неожиданного крика я испугано задрожала и сразу же склонила голову. Все четверо полицейских курили внутри фургона, беспрестанно выдыхая облака дыма, и довольно скоро воздух в фургоне стал невыносимо удушливым; я закашлялась. Полицейский, сидевший передо мной, обернулся и ухватив меня пальцами за нижнюю челюсть, выдохнул дым мне прямо в лицо. Затем он злобно проговорил: «Знаешь, а ведь стоит только рассказать нам все, что знаешь, и больше не нужно будет страдать; вернешься себе домой. Ты молоденькая и очень симпатичная...» Сказав это, он провел пальцами по моему лицу и похотливо мне подмигнув, сказал: «Может, мы еще найдем тебе парня». Я отвернулась и подняла свои скованные руки, чтобы оттолкнуть его ладонь. Смущение привело его в гнев, и он сказал: «О, да ты сильная. Ну, подожди пока доберемся до места, там с тебя спесь сойдет». Фургон мчал дальше. Я и понятия не имела, что мне уготовано, так что я только и могла, что взывать беззвучно в своем сердце к Богу: «Боже! Теперь я готова поставить все на кон. Какую бы тактику не выбрали в отношении ко мне эти мерзкие полицейские, я до последнего издыхания буду нести непоколебимое и громогласное свидетельство о Тебе перед сатаной!»

Прошло более получаса и фургон остановился. Полицейские выволокли меня из машины; я пошатываясь стала и оглянулась по сторонам. Уже было совершенно темно, вокруг стояло только несколько опустевших зданий, и нигде не горела ни одна лампочка — все выглядело мрачно и зловеще. Меня отвели в одно из зданий. Внутри стояли стол и кушетка, а с потолка свисала голая лампочка, бросавшая на все ужасно бледный свет. На полу лежали веревки и стальные цепи, а у дальней стены стояло кресло, сделанное из толстых металлических прутьев. Увидев такую пугающую обстановку я мимо воли запаниковала. Мои ноги перестали держать меня, и, чтобы успокоиться, мне пришлось опуститься на кушетку. Затем в комнату зашли несколько мужчин, и один из них громко выругал меня: «Ты что себе позволяешь, расселась тут? Тебе кто разрешал садиться? А-ну встала!» Говоря это, он подскочил ко мне и несколько раз подряд ударил ногой, затем схватил меня за одежду, стащил с кушетки и поволок к металлическому креслу. Другой полицейский сказал мне: «А знаешь, это кресло — отличное изобретение. Стоит всего немного посидеть в нем и до конца жизни будешь ощущать его «полезные свойства». Это кресло было специально создано для вас, верующих во Всемогущего Бога. Мы кому попало не позволяем в нем сидеть. Будешь хорошей девочкой, сделаешь то, что мы скажем и честно ответишь на наши вопросы, и тогда тебе не придется в нем сидеть. Так что расскажи нам, зачем ты приехала в Гуйчжоу? Чтобы проповедовать ваше евангелие?» Я ничего не ответила. Стоявший сбоку от меня суровый на вид полицейский направил палец мне в лицо и, матерясь, сказал: «Хватит строить из себя дурочку, черт возьми! Если не сознаешься, познакомишься с креслом!» Я продолжала хранить молчание.

В ту самую минуту в комнату вошла привлекательно одетая женщина, и оказалось, что эта шайка полицейских попросила ее прийти и убедить меня сознаться. Она с притворной кротостью уговаривала меня, говоря так: «Послушай, ты не из наших мест, и тут у тебя нет ни родичей, ни друзей. Расскажи нам то, что нам нужно, ладно? А как только расскажешь то, что нам нужно, я подыщу тебе работу, и мужа здесь в Гуйчжоу найду. И обещаю, что найду хорошего мужчину. Но если тебе это не интересно, то могу взять тебя на работу к себе няней. Буду платить ежемесячное жалование. Так ты сможешь осесть тут и пустить корни». Я подняла глаза и посмотрела на нее, однако ничего не ответила. Про себя я подумала: «Бесы на то и зовутся бесами. Они не признают существования Бога, но готовы на подлости любого рода ради денег и личной выгоды. Теперь обещанием такой выгоды они пытаются подкупить меня и склонить к предательству Бога. Как такое возможно, чтобы я попалась на удочку их коварных махинаций и стала презренным иудой?» Она увидела, что ее «добросердечные» слова не возымели никакого эффекта, и почувствовала, что опозорилась перед другими полицейскими, поэтому она тут же отбросила притворство и явила свою подлинную суть. Она отстегнула шлейку от своего рюкзака и несколько раз безжалостно хлестнула меня нею, затем сердито швырнула рюкзак на кушетку. Раздраженно качая головой, она отошла и стала в стороне. Видя, что случилось, тучный злобный полицейский подскочил ко мне, схватил за волосы и ударил меня несколько раз головой о стену, скрипя зубами и крича на меня: «Ты что не понимаешь, когда тебе пытаются помочь? А? Не понимаешь? Ты будешь говорить или нет?» Моя голова так часто ударялась о стену, что из глаз посыпались искры, в голове загудело, комната стала вращаться вокруг меня и я повалилась на пол. Затем он поволок меня к металлическому креслу и швырнул на него, как если бы я была не тяжелее птички. Только немного придя в себя, я стала приоткрывать глаза и увидела, что в его кулаке до сих пор зажата прядь моих вырванных волос. Я была привязана к креслу по всей длине тела, а в грудь упирала толстая стальная пластина. Мои наручники были пристегнуты к креслу, а на ноги были одеты кандалы весом с десять килограмм, тоже прикрепленные к креслу. Я стала словно статуя, неспособная пошевелить ни одним мускулом. Холодные и тяжелые цепи, замки и браслеты наручников приковывали меня к металлическому креслу — мои мучения нельзя передать словами. Видя мою боль, злобные полицейские обрадовались и начали подтрунивать надо мной: «Разве Бог, в Которого ты веришь, не всемогущ? Почему же Он не явится спасти тебя? Почему Он не спасет тебя от этого тигрового кресла? Ты лучше начинай говорить. Твой Бог не может спасти тебя, только мы это можем. Расскажи нам то, что нам нужно, и мы отпустим тебя. Ты можешь наладить свою жизнь. Как глупо верить в какого-то Бога!» Я очень спокойно выслушивала саркастические замечания нечестивых полицейских, ведь в Божьих словах сказано: «В последние времена Бог использует слова, а не чудеса и не знамения, чтобы сделать человека совершенным. Он использует слова, чтобы раскрыть человека, судить человека, обличать человека и делать человека совершенным, так чтобы в словах Божьих человек пришёл к тому, чтобы видеть мудрость и любовь Божьи, пришёл к пониманию характера Бога, и чтобы через слова Божьи человек видел дела Божьи» (Слово, том I. Божье явление и работа. Познание сегодняшнего Божьего труда). Работа, которую совершает сейчас Бог, носит практический, а не сверхъестественный характер. Посредством Своих слов Бог совершенствует человека и позволяет Своим словам стать нашей верой и нашей жизнью. С помощью практических ситуаций Он меняет характер нашей жизни, именно такая практическая работа может полнее раскрыть великую силу и мудрость Бога, а также скорее раз и навсегда победить сатану. Мой сегодняшний арест и пытки, которым меня подвергает режим КПК, — это Богу угодно испытать мою верю в Него, увидеть, способна ли я жить по Его слову, выстою ли я в свидетельстве о Нем. Зная это, я охотно покорилась любым обстоятельствам, которые допустил Бог. Мое молчание привело шайку злобных полицейский в ярость, и они бросились на меня, как будто разом потеряли рассудок. Они окружили меня и стали яростно избивать. Кто-то сильно бил меня кулаками в голову, кто-то остервенело пинал по ногам, другие рвали на мне одежду и хватали за лицо. От их жестоких побоев и хулиганства я пришла в неистовую ярость. Если б я не была так туго привязана к тому тигровому креслу, я бы отчаянно сопротивлялась и дралась! В отношении коммунистического правительства, этой гнуснейшей преступной организации, я каждой клеткой своего тела ощущала только лютую ненависть, и мне пришлось про себя принять решение: чем больше гонений будет с их стороны, тем больше будет расти моя вера, и я сохраню веру в Бога до последнего дыхания! Чем больше они преследуют меня, тем вернее это доказывает, что Всемогущий Бог — это единый истинный Бог, и тем вернее доказывает, что я следую истинным путем! Осознав эти факты, я очень ясно поняла, что это война между добром и злом, сражение между жизнью и смертью и что сейчас я должна поклясться держаться имени Бога и Божьего свидетельства, посрамлять сатану практическими делами, позволяя тем самым Богу обретать славу. Те нечестивые полицейские несколько дней пытками и допросами пытались вырвать из меня признание, но я ничего не рассказала им о церкви. В конце концов у них не осталось больше методов, и они сказали: «Это крепкий орешек. Мы уже много дней допрашиваем ее, но не добились и слова». Слушая, как они обговаривают меня, я понимала, что Божьи слова помогли мне пройти сквозь все врата ада, устроенные мне этими бесами, и что Бог защитил меня, чтобы я свидетельствовала о Нем. От всего сердца я беззвучно благодарила и прославляла Всемогущего Бога!

Я просидела под допросами в том ледяном смирительном кресле более десяти дней и ночей. Все мое тело болело так, словно меня бросили в ледяную пещеру. Стужа пробирала меня до мозга костей. Казалось, будто каждый сустав вырван из своего гнезда. Один из нечестивых полицейских, еще совсем молодой, заметил, как я дрожу от холода, и пользуясь ситуацией сказал мне: «Лучше начинай уже говорить! Даже самые стойкие не долго выдерживают в этом кресле. Если будешь и дальше терпеть, то на всю жизнь останешься калекой». Когда я услышала эти слова, меня стали охватывать слабость и тревога, но тогда я молча воззвала к Богу, прося Его даровать мне силу вынести эту нечеловеческую муку и ничем не предать Его. После этой молитвы Бог дал мне просвещение в виде церковного гимна, который я всегда больше всего любила петь: «Как бы труден ни был путь веры в Бога, мое призвание — исполнить волю Божью; меня не волнует, получу ли я благословения или встречу несчастья в будущем. Я принял решение любить Бога, я буду верен до конца. Какие бы опасности или тяготы ни были за спиной, каким бы ни был мой конец, — чтобы встретить Божий день славы, я шагаю вслед за Богом и стремлюсь вперед» («Шагать по пути любви к Богу» в книге «Следуйте за Агнцем и пойте новые песни»). Каждое слово этого гимна вдохновляло меня, и я снова и снова напевала его про себя. Я не могла не думать о клятве, которую дала ранее Богу, что невзирая ни на какие страдания и лишения на моем пути, я все равно посвящу всю свою жизнь Богу и сохраню верность Ему до самого конца. Но я начинала ощущать слабость и робость, испытав совсем немного боли — какая же это верность? Разве не становилась я жертвой коварных уловок сатаны? Сатана хотел заставить меня думать о моей плоти и предать Бога, но я знала, что не должна вестись на эту уловку. То, что я была способна пострадать за свою веру в Бога, было самым важным и самым ценным, самым славным в жизни; и сколько бы страданий я ни перенесла, я не могла позволить себе превратиться в жалкое ничтожество, отрекающееся от своей веры и предающее Бога. Как только я приняла это решение угождать Богу, я постепенно перестала ощущать холод так сильно, и боль в моем сердце угасла. Я снова стала свидетелем чудных дел Божьих и испытала Его любовь. Хоть полицейские и не достигли своей цели, они не прекратили работу со мной. Они начали пытать меня по очереди, и не давали мне спать день и ночь напролет. Стоило мне на миг сомкнуть глаза, как они стегали меня хлыстом из ивовых прутьев, или же били меня мощным разрядом электрошокера. И тогда я каждый раз ощущала, как меня пронизывает насквозь электрический ток, и все тело корчилось в конвульсиях. Боль была такой жуткой, что мне хотелось умереть. Избивая меня, они кричали: «Ты нам так всего и не рассказала, черт тебя побери, а уже хочешь заснуть! Посмотрим, может сегодня удастся замучить тебя до смерти!» Побои становились все жестче, все яростней, и мои отчаянные крики эхом разносились по комнате. Поскольку я была так туго привязана к смирительному креслу и не могла пошевелить ни единым мускулом, мне не оставалось ничего другого, как отдаться этому надругательству. Те злобные полицейские радовались все больше и порой заливались громким смехом. Меня так долго хлестали и били током, что кожа покрылась рубцами и шрамами, мои лицо, шея и руки были сплошь в багровых кровоподтеках, а все тело распухло. Однако, казалось, что тело потеряло чувствительность, и боль уже не так сильно мучила меня. Я знала, что так проявлялась Божья забота обо мне и что Он унимал мою боль, и в сердце я снова и снова благодарила Его.

Я выносила это почти целый месяц, пока по-настоящему больше не могла терпеть. Мне так сильно хотелось спать, хотелось вздремнуть хотя бы на пару минут. Однако, те демоны были лишены малейшей толики человечности. Как только они замечали, что я закрываю глаза, он сразу же плескали стакан воды мне в лицо, чтоб разбудить, и мне снова приходилось через силу держать глаза открытыми. Все мои силы совершенно иссякли — мне казалось, что я на грани смерти. Но Бог всегда защищал меня, давая мне ясность и трезвость ума, и укрепляя мою веру, чтобы я не предала Его. Видя, что они не вытянули из меня совершенно никакой информации, и боясь, как бы я и вправду не умерла, им оставалось только вернуть меня в следственный изолятор. Прошло пять или шесть дней. Я так и не оправилась от пыток, но меня выволокли и снова приковали к смирительному креслу. Они снова прицепили к моим ногам тяжелые кандалы и заново принялись побоями, пытками и унижениями выбивать из меня признание. Меня пытали еще около десяти дней, и только когда я по-настоящему больше не имела сил терпеть, меня наконец отправляли обратно в СИЗО. Проходило еще пять или шесть дней, и меня заново подвергали всей процедуре. Так прошло шесть месяцев, и я даже не знаю, сколько раз это повторялось, — каждый раз была та же самая пытка. Меня замучили до состояния полного истощения сил, и в глубине души я оставила всякую надежду на будущую жизнь. Я стала отказываться принимать пищу и несколько дней вообще не пила воду. Тогда мне начали силой заливать воду в рот; один из моих мучителей держал меня за голову, тогда как другой, вцепившись в лицо, раскрывал рот и заливал воду. Вода текла вокруг рта, вниз по шее и мочила мою одежду. Все мое тело пронимал ледяной холод, и я пыталась сопротивляться, однако у меня не было сил даже пошевелить головой. Видя, что и отказ от еды оказался безуспешной затеей, я решила воспользоваться возможностью ходить в туалет и там покончить с собой, разбив голову о стену. Таща на себе невероятно тяжелые кандалы, я с трудом делала каждый новый шаг по направлению к туалету, постоянно держась за стенку. Поскольку я очень долго не ела, в глазах у меня стоял туман и я толком не видела, куда иду; по дороге я много раз падала. Сквозь туман я видела, что стальные кандалы превратили мои щиколотки в кровавое месиво, и что те сильно кровоточили. Дойдя до окна, я подняла голову и выглянула наружу. Я увидела, как вдалеке ходят туда и сюда люди, спешащие по своим делам, и совершенно неожиданно я почувствовала в глубине души чудесное волнение и подумала: «Сколько людей из всех этих миллионов веруют во Всемогущего Бога? Я одна из тех, кому повезло, ведь Бог выбрал меня — совершенно непримечательную личность — из толпы, и Своими словами поливал меня и усматривал мои нужды, направляя до сего дня каждый шаг моего пути. Меня так щедро благословил Бог, отчего же я ищу смерти? Разве не причиню я этим Богу боль?» И в тот момент мне вспомнились такие Божьи слова: «В эти последние дни вы должны свидетельствовать о Боге. Неважно, сколь велико ваше страдание, вы должны продолжать действовать до самого конца, и даже на последнем издыхании вы все равно должны быть преданы Богу, должны быть подвластны Богу. Только это и есть истинная любовь к Богу, и только это и есть твердое и громкое свидетельство» (Слово, том I. Божье явление и работа. Только переживая тяжелые испытания, можно познать красоту Бога). Каждое слово, наполненное ободрением и предвкушением, согрело и взбодрило мою душу, и я ощутила прилив воодушевления — я обрела мужество не сдаваться. Я мысленно подбадривала себя: «Эти бесы могут разрушить только мое тело, но им не уничтожить мое желание угождать Богу. Мое сердце навеки принадлежит Богу. Я буду сильной; я никогда не капитулирую!» Затем я пошла обратно, шаг за шагом влача мои тяжелые кандалы. В своем смятенном сознании я вспомнила, как Господь Иисус, весь израненный, шел на Голгофу и нес, совершенно изможденный, на спине тот тяжкий крест, и тогда мне на ум пришли такие слова Всемогущего Бога: «Мучительное страдание, которое терзало Иисуса по дороге в Иерусалим, можно уподобить тому, будто в сердце Его вонзили нож и провернули там, однако у Иисуса не было ни малейшего намерения отказаться от Своего слова; неизменно присутствовала могучая сила, побуждавшая Его двигаться вперед, — туда, где Он будет распят» (Слово, том I. Божье явление и работа. Как совершать служение в соответствии с волей Божьей). В ту минуту я не могла больше сдерживать слез, и они безудержно потекли по моим щекам. В своем сердце я обратилась в молитве к Богу: «Боже! Ты так свят, Ты превыше всего в мире, и однако же Ты лично явился во плоти спасти нас. Ты вынес ужасные унижение и боль, Ты был распят за нас. Боже! Кто мог изведать Твою печаль и Твою боль? Кто когда-либо мог понять или оценить мучительную цену, которую Ты уплатил за нас? Теперь я сношу эти невзгоды, чтобы иметь возможность обрести спасение. Кроме того, я сношу их, чтобы яснее разглядеть порочную сущность режима КПК, подвергаясь жестокости от рук ее бесов, чтобы больше не попадаться на ее уловки и обман и чтобы таким образом избавиться от ее пагубного влияния. И несмотря на это я не принимала в расчет Твою волю, а думала только о своей собственной плоти и мечтала умереть, чтобы прекратить эту мучительную боль. Как же я труслива и презренна! Боже! Ты постоянно отдаешь Себя и переносишь страдания ради нас, и посвящаешь нам всю полноту Своей любви. Боже! Я ничего не могу сейчас сделать, однако я жажду только одного — всецело посвятить свое сердце Тебе, следовать за тобой до конца, несмотря ни на какие страдания, и нести угодное Тебе свидетельство!» За несколько месяцев зверских побоев и пыток я не проронила ни слезинки, поэтому когда нечестивые полицейские увидели, что я вернулась в комнату для допросов с лицом, влажным от слез, они решили, что я готова расколоться. Тучный полицейский выглядел очень довольным собой и, усмехаясь мне, сказал: «Так ты хорошо все обдумала? Будешь сотрудничать?» Я не обращала на него никакого внимания, и его лицо тут же побагровело. Он неожиданно поднял руку и принялся наносить мне бессчетное число пощечин. Мое лицо горело от боли, а с уголков рта стекали струйки крови, капая на пол. Другой из нечестивых полицейских плеснул стакан воды мне в лицо и закричал сквозь сцепленные зубы: «Плевать нам, если не хочешь сотрудничать. Теперь весь мир во власти Коммунистической партии, и если не заговоришь, тебе все равно дадут тюремный срок!» Но невзирая на все их угрозы и запугивание, я не сказала ни слова.

Хоть в полиции так и не нашли никаких доказательств, подтверждающих совершение мной какого-либо преступления, они не сдавались и продолжили свои попытки выбить из меня признание под пытками. Однажды поздно ночью несколько пьяных полицейских вошли, пошатываясь, в комнату для допросов. Один из них, похотливо разглядывая меня, похоже, придумал что-то и бросил: «Разденем ее и подвесим. Тогда посмотрим, захочет ли она сотрудничать». Эти слова повергли меня в ужас, и в своем сердце я в отчаянье воззвала к Богу, чтобы Тот проклял этих тварей и расстроил их похотливые планы. Они высвободили меня из смирительного кресла, но я едва могла стоять на ногах из-за тяжелых оков на щиколотках. Они обступили меня и принялись пинать как мяч, сплевывая кожуру от арбузных семечек мне в лицо и раз за разом крича: «Так ты будешь слушаться? Если не будешь послушной, мы превратим твою жизнь в ад! Где ж теперь твой Бог? Разве Он не всемогущ? Пускай же поразит нас!» А другой сказал: «Вану нужна жена, может отдадим ее ему? Ха-ха…» От вида их бесовских лиц во мне так мощно запылала ненависть к ним, что все мои слезы вмиг высохли. Мне оставалось только молиться Богу и просить Его защитить мое сердце, чтобы я не предала Его и чтобы я подчинилась Божьим планам, несмотря на то, выживу я или нет. В конце концов нечестивцы из полиции испробовали все свои методы, но так и не смогли и слова из меня вытянуть. Не имея больше выбора, им ничего не оставалось, как позвонить начальству и доложить обо всем. «Эту женщину невозможно сломать. Это современная Лю Хулань. Мы можем забить ее до смерти, но она все равно не заговорит. Мы больше ничего не можем сделать!» Читая отчаянье на их лицах, я снова и снова благодарила Бога в своем сердце. Именно водительство Божьих слов дало мне силы раз за разом выдерживать зверские пытки. Вся слава Всемогущему Богу!

Невзирая на тот факт, что бессчетные допросы не дали никого результата, режим КПК обвинил меня в подрыве правопорядка и приговорил к тюремному заключению сроком на семь лет. Двоих братьев, арестованных вместе со мной, так же обвинили и приговорили к пяти годам тюрьмы. После восьми месяцев нечеловеческих пыток, услышав приговор о семи годах лишения свободы, я не только не испытала боли или огорчения, но, напротив, почувствовала облегчение, даже более того, мне показалось, что мне оказана честь. Так случилось потому, что за последние восемь месяцев я на каждом шагу пути ощущала Божье водительство и получала Его безграничную любовь и защиту. Это позволило мне чудесным образом пережить жестокое испытание — которое иначе было бы мне не под силу — и я сумела остаться твердой в свидетельстве. Это было величайшим утешением, дарованным мне Богом, и я возблагодарила Бога, и воздала Ему хвалу от всего сердца!

3 ноября 2008 года меня направили отбывать срок в Первую женскую тюрьму, и так началась моя долгая жизнь в заключении. В тюрьме был невероятно строгий режим; мы вставали в 6 утра и брались за работу, а работали весь день до наступления ночи. Перерывы на прием пищи и туалет сопровождались стрессом, словно мы были на линии фронта, и заключенным не давали ни на миг расслабиться. Охранники перегружали нас работой, желая как можно больше обогатиться за счет нашего труда, и особенно безжалостно они относились к верующим в Бога. Живя в таких условиях, я постоянно пребывала в напряжении — каждый день тянулся как год. Мне давали самые трудные и изнурительные задания, а пища, которой меня кормили, не годилась и на корм собакам — крохотные полусырые паровые пирожки черного цвета и немного старых засохших и пожелтевших капустных листов. Стараясь добиться сокращения срока за хорошее поведение, я часто трудилась, не щадя сил, от рассвета до заката, и даже оставалась на ночную смену, чтобы выполнить норму производства, которая превышала мои физические способности. Каждый день я проводила на ногах от 15 до 16 часов в цеху, беспрерывно вращая ручку полуавтоматического станка, на котором вязали свитера. Обе ноги у меня отекли, часто болели и нетвердо держали меня. Однако я никогда не смела сбавлять темп работы, потому что в цеху постоянно дежурили охранники, вооруженные электрошоковыми дубинками, готовые наказать любого, кто не работал в полную силу, и снимали с таких заключенных очки, заработанные примерным поведением. Непрерывный изнурительный труд совершенно изматывал меня как физически, так и психически. Хотя я все еще была молода, у меня появилось много седых волос, и очень часто я чуть не падала в обморок прямо на станок. Если бы не Божья забота, возможно, я не выжила бы. В конце концов, благодаря Божьей защите, мне выпали две возможности сократить срок заключения, и я смогла выбраться из этого ада на земле на два года раньше срока.

Восемь месяцев зверских пыток и пять лет тюремного заключения во власти коммунистического режима серьезно травмировали мои тело и психику. Еще очень долго после выхода на свободу мне страшно было общаться с незнакомыми людьми. В частности, всякий раз, когда я оказывалась в многолюдном и оживленном месте, у меня перед глазами вставали сцены пыток в полиции, и я невольно испытывала острое чувство ужаса и беспокойства. Из-за того, что я так долго просидела прикованной к металлическому креслу, мои менструальные циклы стали абсолютно непредсказуемы, а мое здоровье подтачивали всевозможные болезни. Оглядываясь сейчас на те бесконечные месяцы мучений, я вижу, что несмотря на массу боли и страданий, я ясно понимала, что «свобода вероисповедания» и «защита законных прав и интересов граждан», которыми неустанно похваляется коммунистический режим, — это всего лишь ловкий обман, скрывающий их грехи и порочную сущность. Кроме того, я по-настоящему испытала и поняла, что такое Божьи всемогущество, владычество, сила и власть, и ощутила Его заботу обо мне и милость ко мне. Все это было бесценными и щедрыми жизненными богатствами, которые даровал мне Бог. Божий труд носит практический и естественный характер. Он допускает, чтобы сатана и бесы преследовали нас. Однако пока бесы с остервенением стараются навредить нам, Бог всегда рядом, безмолвно наблюдает за нами и защищает нас, с помощью Своих слов, исполненных власти и силы, просвещает и направляет нас. Бог дает нам веру и любовь, и Он побеждает и повергает врага сатану, приобретая таким образом славу. Я от всего сердца прославляю Божью мудрость и доброту!

Теперь я вернулась в церковь и воссоединилась со братьями и сестрами. Под водительством Божьей любви я живу церковной жизнью, и вместе с братьями и сестрами мы дружно распространяем Евангелие Царства. Я вновь обрела силы и оживилась. Теперь у меня полная уверенность в Божьей работе. Я словно увидела чудесное зрелище, как Божье Царство настает на земле, и не могу не восславлять и не восхвалять Бога! «Царство Христа сошло на землю, Божье слово завоевывает все и правит миром. Теперь мы можем все это видеть собственными глазами, Все сотворено и сделано совершенным по Божьему слову. Новый Иерусалим сошел с небес на землю, Царство Христа уже на земле. Слово Бога живет среди всех нас, оно с нами в каждом нашем движении и мысли... Красота Царства бесконечно ослепительна. Все на земле провозглашают слова Бога, подчиняясь Его слову, поклоняясь Ему. Вся вселенная торжествует. Мы празднуем то, что Его великий труд выполнен, то, что Он — святой, всемогущий, праведный и мудрый. Бог Сам ведет нас в Ханаан, чтобы мы могли наслаждаться Его богатствами и щедротами» («Царство Христа сошло на землю» в книге «Следуйте за Агнцем и пойте новые песни»).