В октябре 2020 года меня и Ван Ли, с которой я уже работала раньше, выбрали руководителями работ по видеосъемке. Я знала, что она несколько озабочена своей репутацией и статусом, и что поссорится с каждым, кто ее оскорбит. Но мы достаточно хорошо ладили, без каких-либо серьезных конфликтов. Позже я выяснила, что она стала предвзято относиться к одной из сестер из группы, Синь Чэн. Когда Ван Ли начала рассказывать мне о состоянии всех членов группы, она перешла на пренебрежительный тон и сказала: «У Синь Чэн плохая человечность, и она невероятно высокомерна. Когда я даю ей советы, она не только отказывается их принимать, но еще и начинает обсуждать мои проблемы. Она не играет позитивной роли в команде. Я уже написала письмо лидеру, в котором сообщила о ее проблемах, и собрала оценки от остальных, так что мы готовимся ее отстранить». Я прочитала оценки, и большинство братьев и сестер отметили, что Синь Чэн талантливо исполняет свой долг и у нее хороший уровень, но у Синь Чэн немного высокомерный характер. Они сказали, что иногда во время обсуждения работы она настаивает на своем мнении, но если с ней толком побеседовать, она может согласиться с ними. В целом, ее можно еще взрастить. Я подумала: «Оценка Ван Ли была необъективной и несправедливой, и Синь Чэн нельзя вот так взять и легкомысленно из-за этого отстранить. Неужели Синь Чэн опровергла идеи Ван Ли так, что поставила ее в неловкое положение, поэтому Ван Ли стала предвзято к ней относиться и хотела ее отстранить? Если это так, то Ван Ли следует себя проанализировать». Подумав, я хотела указать ей на эту проблему, но потом поразмыслила: «Она так заботится о своей репутации — не почувствует ли она неприязнь ко мне после этого? Как мы будем ладить, если наши отношения испортятся?» Поэтому я тактично сказала ей: «Синь Чэн — новичок в вере, и она немного упряма, но ее проблемы не настолько серьезны, чтобы отстранять ее. Давай поможем ей с помощью бесед». Когда Ван Ли это услышала, выражение ее лица полностью изменилось, и она раздраженно сказала: «Проблема Синь Чэн не в том, что она упряма, а в том, что у нее плохой характер. Раньше я думала так же, как и ты, но теперь я могу различить все гораздо точнее. Помоги ей, если хочешь. С этого момента ты можешь взять на себя ответственность за ее работу». По правде говоря, я не знала, что делать, когда это услышала. Я подумала: «Я только что присоединилась к команде и еще не знакома с деталями. Ван Ли переложила свою ответственность на меня, и это может помешать нашей работе. Это был довольно безответственный поступок». Я хотела еще больше поделиться с ней своими мыслями, но, видя, как холодно она себя ведет, я побоялась, что дальнейший конфликт испортит наши взаимоотношения, поэтому промолчала.

Несколько дней спустя мы готовились сменить местоположение в связи с производственной необходимостью. Ван Ли неожиданно мне сказала: «Давайте в этот раз мы не будем брать с собой Синь Чэн. Она должна остаться здесь и поразмыслить». Я была очень удивлена. Если она остается здесь, то чем это отличается от ее отстранения? Это задержит нашу работу и будет несправедливо по отношению к ней. Я забеспокоилась, когда увидела, что Ван Ли идет на поводу у своего развращенного характера, и я хотела разоблачить ее за то, что она злоупотребляет своей властью, объявляя Синь Чэн бойкот и притесняя ее. Но я вспомнила, как она сопротивлялась и плохо относилась ко мне, когда в прошлый раз мы обсуждали Синь Чэн, так что если бы я проанализировала и разоблачила суть действий Ван Ли непосредственно ей самой, она могла бы сказать, что я защищаю Синь Чэн и что мне с ней трудно. Если это испортит наши отношения, она обидится на меня и отгородится от меня, то как мы сможем работать вместе? Я засомневалась и подавила в себе желание сказать то, что собиралась. Я подумала: «Забудь. Мне не следует напрямую ее изобличать. Я просто оставлю все как есть». Поэтому, запинаясь, я произнесла: «Лидер не подтвердил каких-либо изменений в ее обязанностях. Целесообразно ли нам оставить ее здесь? Разве не стоит дождаться одобрения лидера, прежде чем отстранить ее? Давай возьмем ее с собой. Так нам будет проще следить за выполнением работы». После этого Ван Ли больше не настаивала. Я понимала, что толком не решила ее проблему, и что она и дальше продолжит преследовать Синь Чэн. Я чувствовала в этом свою вину, но потом подумала: «Раз уж мы напарницы, я просто буду пристально следить за ней и не дам ей совершить серьезных ошибок». После этого она намеренно продолжала исключать Синь Чэн из рабочего процесса. Однажды предоставилась возможность пройти профессиональную подготовку, а так как Синь Чэн быстро обучалась, лучшим вариантом было отправить ее на обучение, а по возвращении поручить обучать других. Но Ван Ли настояла на том, чтобы послать другую сестру, которая плохо знала эту сферу деятельности. От других я также узнала, что Синь Чэн несколько раз высказывала мнение, противоположное мнению Ван Ли, и все считали, что идеи Синь Чэн были удачными, но Ван Ли отказывалась принимать их и настаивала, чтобы Синь Чэн слушала ее. Когда Синь Чэн на одном из собраний подняла вопрос о проблемах Ван Ли, Ван Ли разозлилась и проигнорировала ее. Когда Ван Ли увидела, что у Синь Чэн есть проблемы, связанные с выполнением долга, она не помогала ей их решить, в результате Синь Чэн не смогла найти пути решения проблем в своей работе, что создало для нее трудности. Мне стало не по себе, когда я обо всем этом узнала. Ван Ли всегда относилась к Синь Чэн предвзято, всячески ее ограничивала и оказывала на нее давление. Это была довольно серьезная проблема. Это уже стало мешать работе и подрывать ее. Я поняла, что должна поговорить с Ван Ли. В тот день я набралась смелости и сказала: «Ты ведь еще не избавилась от предубеждения против Синь Чэн? Синь Чэн хорошо осваивает новые техники. Ты не оставляешь ее в покое, значит, ты предвзято относишься к ней». Как только я это сказала, ее лицо помрачнело, и она сердито сказала: «Я уже избавилась от предубеждения против нее, но теперь у меня есть предубеждение против тебя. Проект, за который отвечает Синь Чэн, не дает никаких результатов, и это ее проблема. Я давно тебе говорила, что ее нужно отстранить, но ты не соглашалась». Я видела, что Ван Ли не обладает самопознанием. Как руководитель, она не анализировала себя, когда работа шла не так, как нужно, и просто уклонялась от ответственности. Я сильно разозлилась, и мне очень хотелось напрямую изобличить сущность ее действий. Но, видя, как она сопротивляется, я сдержалась. Я почувствовала себя скованной и подумала: «Я всего лишь сказала ей несколько слов истины, но у нее уже сложилось такое критическое мнение обо мне. Если бы я действительно раскрыла все ее проблемы, она была бы в ярости. Это определенно испортило бы наши отношения. Лучше ничего больше не говорить, к тому же я и так уже сделала ей небольшое внушение. Раз уж она не хочет это принять, я просто оставлю эту тему». После этого, в связи с перераспределением работы, я в основном занималась другой работой и реже виделась с Ван Ли.

Удивительно, но спустя примерно три недели, работа Ван Ли по-прежнему не приносила результатов, а члены команды чувствовали себя уставшими и подавленными. Они сообщили, что когда Ван Ли видит, что они не справляются со своим долгом, она только ругает их, но не беседует с ними и не направляет их. Все они чувствуют себя скованными из-за нее и настолько негативно настроенными, что не знают, как исполнять свой долг. Они также отметили, что она уже несколько месяцев не руководит работой Синь Чэн. У всех на глазах были слезы, когда они рассказывали мне об этом. Я больше не могла сохранять спокойствие. Я уже давно видела проблемы Ван Ли, но не указала ей на их природу. Не понимая собственного извращенного характера, она постоянно гнобила людей из-за своих предубеждений и отказывалась прислушиваться к чужим советам, и дело дошло до того, что работа почти застопорилась. Я чувствовала себя такой виноватой. Вернувшись домой, я прочитала отрывок из Божьих слов, изобличавший антихристов: «По всем внешним признакам слова антихристов кажутся особенно добрыми, культурными и изысканными. Неважно, кто нарушает принцип или препятствует и мешает работе церкви: антихрист не разоблачает и не критикует таких людей; он закрывает глаза, позволяя людям думать, что он великодушен во всех вопросах. Какую бы развращенность люди ни проявляли и какие бы злые дела ни совершали, антихрист проявляет понимание и терпимость. Он не злится, не впадает в ярость, не сердится и не винит людей, когда те поступают плохо и вредят интересам дома Божьего. Кто бы ни творил зло и ни мешал работе церкви, антихристы не обращают внимания, как будто это не имеет к ним никакого отношения, и никогда никого за это не заденут. Что больше всего волнует антихристов? То, сколько людей о них высокого мнения, сколько людей видит их страдания и хвалит их за это. Антихристы верят, что страдание никогда не должно быть напрасным; какие бы трудности они ни претерпевали, какую бы цену ни платили, какие бы добрые дела ни совершали, как бы заботливы, внимательны и любвеобильны они ни были по отношению к другим, все это должно совершаться на глазах у других, чтобы больше людей могли это увидеть. Для чего они действуют таким образом? Чтобы купить расположение людей, чтобы больше людей в душе одобряли их поступки, их поведение и их нравственные качества, выступая в их поддержку. Некоторые антихристы даже пытаются с помощью этого внешне хорошего поведения создать себе имидж „хорошего человека“, чтобы за помощью к ним обращалось побольше людей» (Слово, том IV. Разоблачение антихристов. Пункт девятый (часть X)). Антихристы не вмешиваются, когда видят, что люди нарушают работу церкви, чтобы создать о себе хороший образ среди других — они действительно эгоистичны и презренны. Вспоминая свое собственное поведение, я поняла, что вела себя точно так же как антихрист. Церковь обустроила так, чтобы я работала с Ван Ли, и мы могли бы исправлять недостатки друг друга, присматривать друг за другом и вместе защищать работу церкви. Но чтобы сохранить мои «гармоничные» отношения с Ван Ли, и поддержать свой имидж «хорошего человека», я не осмелилась разоблачить ее за то, что она бойкотировала и подавляла Синь Чэн. Я понимала, что ее отношение к другим основано на ее развращенном характере, и это влияет на работу, но я не придерживалась истин-принципов, не вмешивалась и не докладывала об этом лидеру. Я боялась, что она возненавидит меня, и это вобьет клин между нами. Даже когда я набралась смелости высказать ей что-то вовремя беседы, я все равно сдерживалась, не указывая прямо и ясно на сущность ее поведения. Я всегда делала для нее поблажки. Я безучастно наблюдала, как она исключает и подавляет братьев и сестер, что вредило их жизни-вхождению и серьезно мешало работе церкви, но я и пальцем не пошевелила, чтобы помочь. В конце концов я четко осознала, что человекоугодники могут внешне казаться хорошими и никого не оскорблять, но на самом деле они более скользкие и лживые. Все, что они делают, — это защищают себя, чтобы сохранить имя и статус. Они используют внешнюю доброжелательность, чтобы завоевать сердца людей и завлечь их в свои сети. В них проявляется злой характер, точно такой же, как у антихриста. Размышляя над своими поступками и поведением, я чувствовала свою вину и ненавидела себя. Как я могла быть такой скользкой, такой лживой? Я выполняла такой важный долг, но была безответственна и не придерживалась принципов, когда видела проблемы, тем самым нанося ущерб работе церкви и мешая жизни других людей. Не вредила ли я этим самым интересам церкви? У меня действительно не было совести! Я молилась и каялась перед Богом, что хочу перестать восставать против Него и причинять Ему боль, и что я хочу практиковать истину и защищать работу церкви.

На следующий день, как только я заговорила о работе, за которую отвечала Синь Чэн, лицо Ван Ли сразу же помрачнело, и она начала жаловаться на то, что Синь Чэн вводит остальных в негативное состояние. Я видела, что она совершенно не анализирует себя и перекладывает всю вину на Синь Чэн. Я подумала: «Я еще не успела начать, а она уже злится. Если я сейчас заговорю обо всех ее рабочих проблемах, это точно ее рассердит. Стоит ли мне продолжать разговор?» Я колебалась и чувствовала себя скованно, поэтому я прочитала про себя молитву и подумала о том, что Бог требует от нас быть честными и защищать интересы Божьего дома. Это придало мне немного мужества. Неважно, что она подумает, я знала, что должна поделиться своим честным мнением. Поэтому я строго и справедливо поговорила с ней, разоблачив ее в том, что она притесняет и наказывает Синь Чэн. Но ей было все равно. Она продолжала спорить о том, кто прав, а кто виноват. Она ни в какую не хотела признавать истину и не желала познать себя. Я видела, насколько серьезной была ее проблема и что она больше не могла продолжать исполнять свой долг, поэтому я доложила об этом нашему лидеру. Лидер сказала, что уже много раз она пыталась помочь Ван Ли, общаясь с ней по этому поводу, но та так и не изменилась. Ее поведение говорит о том, что в ней нет человечности, и она не желает принимать истину и непригодна для работы. Поэтому ее нужно отстранить как можно скорее. Более того, лидер хотела, чтобы это сделала я. Я почувствовала трепет в сердце и подумала: «Ее отношение ко мне изменилось с тех пор, как я изобличила ее проблемы. Если я лично отправлюсь ее отстранять, это ее сильно обидит. Не возненавидит ли она меня после этого? Не подумает ли она, что я нацелилась на нее?» Я испытывала противоречивые чувства и не знала, как к ней подступиться. Размышляя над этим, я прочитала Божьи слова: «У большинства людей есть стремление к истине и желание практиковать ее, но очень часто у них для этого есть только решимость и желание — истина для них так и не стала жизнью. В итоге, когда они сталкиваются со злыми силами или встречают злых и плохих людей, творящих злодеяния, или лжелидеров и антихристов, поступающих беспринципно, — тем самым нарушая работу церкви и причиняя вред избранным Божьим, — они теряют мужество, чтобы встать и честно заявить об этом. Что значит, когда у тебя нет мужества? Означает ли это, что ты робок или косноязычен? Или же у тебя нет полного понимания, и потому ты не можешь с уверенностью высказаться? Ни то, ни другое; это прежде всего следствие того, что ты ущемлен развращенным характером. Одна из черт развращенного характера, которую ты проявляешь, — коварство; когда с тобой что-то случается, ты первым делом думаешь о собственных интересах и прикидываешь, сможешь ли ты извлечь выгоду из последствий. Разве это не коварный характер? Другой чертой является эгоизм и подлость. Ты думаешь: „Что мне до того, что интересы дома Божьего терпят урон? Я не лидер, так почему это должно меня волновать? Меня это не касается. Это не моя ответственность“. Подобные мысли и слова — это не то, что ты думаешь сознательно, а продукт твоего подсознания, то есть развращенный характер, проявляющийся, когда люди сталкиваются с какой-то проблемой... То, что ты говоришь и делаешь, тебе не подвластно. Даже если бы ты захотел, ты не смог бы сказать правду или то, что ты думаешь на самом деле; даже если бы ты захотел, то не смог бы практиковать истину; даже если бы ты захотел, то не смог бы исполнять свои обязанности. Все, что ты говоришь, делаешь и претворяешь в жизнь, — это ложь, и делаешь ты все только для видимости. Твой сатанинский характер полностью сковал и подчинил тебя. Может быть, ты и хочешь принять и практиковать истину, но это не зависит от тебя. Когда тобой управляет твой сатанинский характер, ты говоришь и делаешь все, что бы ни велел тебе твой сатанинский характер. Ты всего лишь марионетка растленной плоти, ты стал орудием сатаны. Впоследствии ты сожалеешь о том, что снова пошел за развращенной плотью и не смог практиковать истину. Ты думаешь: „Я не могу сам победить плоть и должен молиться Богу. Я не встал и не остановил тех, кто нарушал работу церкви, и меня мучает совесть. Я твердо решил, что если подобное повторится, я встану и подрежу тех, кто совершает злодеяния при исполнении долга и мешает работе церкви, чтобы они вели себя прилично и перестали совершать безрассудства“. Ты набираешься смелости высказаться, но тут же пугаешься и отступаешь, как только собеседник начинает злиться и стучать по столу. Способен ли ты взять ситуацию в свои руки? Что толку от решительности и воли? Они бесполезны. Вы наверняка не раз оказывались в подобных ситуациях: когда вы сталкиваетесь с трудностями, вы тут же сдаетесь, вам кажется, что у вас ничего не выходит, что вы безнадежный случай, вы впадаете в отчаяние и думаете, что надеяться не на что и что теперь вас наверняка отсеят. Ты признаешь, что не стремишься к истине, так почему же ты не раскаиваешься? Практиковал ли ты истину? Ты несколько лет ходил на проповеди, так что вряд ли ты совсем ничего не понимаешь. Почему же ты совсем не практикуешь истину? Ты совсем не ищешь истину, и тем более не практикуешь ее. Ты просто все время молишься, зарекаешься, ставишь цели и даешь обеты в своем сердце. И каков же результат? Ты остаешься человекоугодником, молчишь о проблемах, с которыми сталкиваешься, не обращаешь внимания на злых людей, когда видишь их, бездействуешь, когда кто-то творит зло или устраивает беспорядки, и отстраняешься, когда тебя лично это не касается. Ты думаешь: „Я не говорю о том, что меня не касается. Я ни на что не обращаю внимания, пока это не затрагивает мои интересы, мое самолюбие или мою репутацию. Я должен быть очень осторожен, ведь если гвоздь торчит, его забивают. Я не намерен делать глупости!“ Тобой всецело и неизменно управляют такие черты развращенного характера, как нечестивость, коварство, ожесточенность и отвращение к истине. Нести их становится труднее, чем стягивающий золотой обруч, который носил царь обезьян из романа „Путешествие на Запад“. Как же утомительно и мучительно жить под контролем развращенного характера!» (Слово, том III. Беседы Христа последних дней. Часть третья). Божьи слова пронзили мое сердце, словно нож. Я задумалась о том, что всегда боялась оскорбить Ван Ли и не осмеливалась практиковать истину и раскрывать факты. Мною управлял этот сатанинский характер — быть злой, лживой и питать отвращение к истине. Я рассматривала сатанинские философии отношения к миру, такие как «Гармоничность — это сокровище, долготерпение — добродетель», «Никого не бей ниже пояса и не брани за недостатки», «Когда видишь несправедливость, лучше помалкивать» и «Откровенность раздражает других» как законы, по которым нужно жить. Я не осмеливалась говорить о проблемах, которые видела, придерживаться принципов и защищать работу церкви. Я вела трусливый образ жизни. Когда лидер попросила меня отстранить Ван Ли, мне было совершенно ясно, что это нужно сделать немедленно, иначе работа церкви приостановится. Но я не могла открыть рот, боясь обидеть ее. Со стороны казалось, что я милая и не желаю никому зла, но на самом деле я предавала интересы церкви в обмен на сохранение позитивного имиджа в сердцах других людей. Я прикрывала Ван Ли на каждом шагу, потакая ее нарушениям в работе церкви. Я была как щит для сатаны, позволяя ему бесчинствовать в церкви. Я была лицемерной и лживой! Эти сатанинские философии — всего лишь ошибки, которые вводят людей в заблуждение и причиняют им боль! Современное общество такое темное и злое, потому что люди живут согласно этим философиям. Они становятся трусливыми и презренными и ненавидят свет. Никто не осмеливается встать на защиту справедливости и выявить истину. Но те, кто заискивает, процветают и обретают власть. В этом нет ни справедливости, ни праведности. Все совершенно неискренне обманывают друг друга. Вот что происходит с людьми, развращенными сатаной. Наконец-то я ясно поняла, что эти сатанинские философии только кажутся соответствующими человеческим представлениям, но на самом деле это дьявольские слова, которые сатана использует, чтобы вводить людей в заблуждение и развращать их. Живя в соответствии с ними, мы становимся все более эгоистичными, злыми и лживыми. Это мерзкий, грязный образ жизни, в котором нет и следа человечности.

Позже я прочитала отрывок из Божьих слов: «Если ты ничего не таишь, если ты не делаешь вид, не притворяешься, ничего не скрываешь, но обнажаешься перед братьями и сестрами, не утаиваешь свои самые сокровенные идеи и мысли, чтобы люди видели твое настоящее отношение, тогда истина постепенно укоренится в тебе, расцветет и принесет плод, мало-помалу будет давать результаты. Если сердце твое становится все более честным и все больше обращается к Богу, и если ты умеешь, исполняя свой долг, отстаивать интересы Божьего дома, а когда тебе не удается отстоять их — то совесть твоя неспокойна, это свидетельствует о том, что в тебе действует истина, что она стала твоей жизнью. Как только истина станет в тебе жизнью, то, заметив кого-то, кто хулит Бога, лишен богобоязненности, кто небрежно выполняет свой долг или кто нарушает работу церкви и мешает ей, ты отреагируешь в соответствии с истинами-принципами и при необходимости сумеешь выявить и разоблачить таких людей... Если ты истинно веруешь в Бога, тогда, даже если ты еще не обрел истину и жизнь, ты, по крайней мере, будешь говорить и действовать на стороне Бога; ты, по крайней мере, не будешь стоять в стороне, увидев, что интересы Божьего дома находятся под угрозой. Ощутив побуждение закрыть на это глаза, ты почувствуешь себя виноватым, тебе станет неловко, и ты скажешь себе: „Не могу я сидеть тут и ничего не делать — я должен встать и что-то сказать, я должен взять на себя ответственность, я должен разоблачить это порочное поведение, должен остановить это, чтобы интересы Божьего дома не пострадали, и не нарушилась жизнь церкви“. Если истина стала твоей жизнью, то ты не только будешь иметь такое мужество и решимость, и сможешь полностью понять этот вопрос, но и станешь исполнять те обязательства, которые несешь перед работой Бога и интересами Его дома, и таким образом твой долг будет исполнен» (Слово, том III. Беседы Христа последних дней. Часть третья). Прочитав это, я почувствовала себя одновременно и виноватой, и мотивированной. После стольких лет веры, наслаждения истиной, которую дает Бог, я все еще не могла отстаивать принципы или защищать работу церкви. У меня действительно не было совести! Я должна была сбросить маску человекоугодника. Я не могла дальше продолжать жить согласно своему злому, лживому и развращенному характеру. Я должна была встать на путь истины и защитить работу церкви. После этого я поговорила с Ван Ли и отстранила ее. Я также открылась ей в общении, разоблачая одно за другим ее поведение, когда она отказывалась принимать истину, притесняя людей и нарушая работу церкви. На этот раз я обошлась без приятных слов, не боясь ранить ее, иначе я бы обманула ее. Я искренне хотела помочь ей и раскрыть ее проблемы, чтобы она поняла свой развращенный характер и искренне покаялась. Она была так расстроена, что расплакалась, когда я закончила, и сказала, что готова принять обустройства церкви, измениться, по-настоящему раскаяться и извлечь урок. После этого состояние братьев и сестер постепенно восстановилось, и работа понемногу начала приносить результаты. Я искренне ощутила покой и легкость, которые возникают, когда практикуешь истину. Это единственный способ жить в свете.

Позже произошло несколько перераспределений обязанностей, и я начала поливать новичков вместе с несколькими другими сестрами. Я увидела, что сестра Чэнь Си не несет бремени своего долга, небрежна и безответственна, что сказывается на работе по поливу. Меня это беспокоило, и я хотела указать ей на ее проблему, чтобы она как можно скорее изменилась. Но мы только познакомились и так хорошо ладили, поэтому я подумала, что если я прямо скажу о ее безответственном отношении к своим обязанностям, не рассердится ли она на меня? Потом я осознала, что думаю как человекоугодник, поэтому я быстро помолилась. Затем я прочитала Божье слово: «„И заповедал Бог Иегова человеку, говоря: «От всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла — не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь»“... Видишь ли ты в этих кратких словах, изреченных Богом, какое-нибудь проявление Божьего характера? Истинны ли эти слова Бога? Есть ли в них какой-либо обман? Есть ли в них фальшь? Есть ли в них какая-нибудь угроза? (Нет.) Бог честно, открыто и искренне сказал человеку, что можно есть и чего нельзя. Бог выразился ясно и понятно. Есть ли в этих словах какой-нибудь скрытый смысл? Разве это не простые слова? Есть ли необходимость строить догадки? Гадать нет необходимости. Их смысл очевиден с первого взгляда. Прочтя их, человек абсолютно ясно понимает их смысл. То есть, все, что Бог желает сказать и что Он желает выразить, исходит от Его сердца. Все, что Бог говорит, чисто, недвусмысленно и ясно. Никаких потаенных мотивов, никакого скрытого смысла. Он говорит с человеком прямо, объясняя ему, что тот может есть, а чего ему есть нельзя. То есть, благодаря этим словам Бога человеку видно, что Божье сердце открыто и правдиво. Здесь нет ни следа фальши; это не тот случай, когда тебе говорят, что тебе нельзя есть съедобное, или говорят: „Сделай это, и увидишь, что произойдет“, — в отношении несъедобного. Бог не это имеет в виду. О чем бы Бог ни думал в Своем сердце, то Он и говорит» (Слово, том II. О познании Бога. Сам Бог, уникальный Бог IV). Я увидела, что то, что Бог сказал Адаму и Еве, было совершенно ясным и понятным. Он искренен с людьми и ничего не скрывает. Божественная сущность настолько свята. В последние дни Бог выражает истину, чтобы судить и обличать человека. Его слова напрямую изобличают и ракрывают природу-сущность человека, наше внутреннее уродство и неправедность. Его слова предельно ясны и ничего не таят в себе. Они могут быть суровыми, но они — наше спасение. Их цель — очистить и преобразить нас, чтобы мы могли познать себя, восстать против сатаны и жить подобием человека. Сатана — полная противоположность: он зловещ и злобен, говорит окольными путями и никогда прямо не выражает того, чего хочет. Вначале он говорил приятные, лживые вещи, которые звучали правдоподобно, чтобы завлечь и ввести в заблуждение Адама и Еву, чтобы они согрешили и предали Бога. Я жила по сатанинским философиям, выявляя в себе злой и лживый характер, как у сатаны. Чтобы защитить свои отношения с другими людьми и сохранить свой образ в глазах окружающих, я думала одно, а говорила другое. Я была коварной, как змея, и настолько неоднозначной и неясной, что другие не могли понять точного смысла моих слов. Я была такой изворотливой и лживой. Я жила в образе сатаны, а не человека. Я была отвратительна сама себе, когда осознала это, и я больше не хотела быть человекоугодником и обманщиком. Я хотела практиковать истину и быть честным человеком, который защищает работу церкви. На собрании на следующий день я раскрылась и рассказала о проблемах, которые видела в Чэнь Си, и она смогла осознать свои собственные проблемы после того как мы пообщались вместе. После этого я увидела, как ее состояние постепенно начало меняться, и я почувствовала себя намного свободнее.

Этот опыт показал мне, что мы не должны жить по сатанинским философиям и обманывать друг друга. Мы должны быть простыми, открытыми и искренними в своем отношении друг к другу. Только это и есть настоящая любовь, и она приносит пользу всем. Я также поняла, что для того, чтобы обладать человечностью и чувствовать покой и радость, мы должны практиковать честность в соответствии с Божьими требованиями. Только так можно жить подобием человека. Слава Богу!