Чэнь Хао, Китай

Однажды утром в ноябре 2004 года я пошел в дом старшей сестры, чтобы присутствовать на собрании. Как раз когда я собирался постучать в дверь, она внезапно открылась, и пара рук схватила меня и затащила внутрь. Глядя на меня сверху вниз и говоря низким, рычащим голосом, мужчина пригрозил мне: «Ни звука!» Другой схватил меня за горло и ударил ногой по голени, спросив, что я здесь делаю и сколько народу придет. Я понял, что это полицейские, и, чувствуя некоторую тревогу, сказал: «Я просто принес воду и должен взять счет за воду». Один из них сказал: «Ты Чэнь Хао, не так ли?» Я был застигнут врасплох — откуда они узнали мое имя? Прежде чем я успел среагировать, меня начали обыскивать, изъяли из карманов блокнот и более 600 юаней, а затем надели на меня наручники. Я слышал, как кто-то сказал: «В конце концов, не зря мы тут торчали целый месяц». Я понял, что они следили за домом в течение достаточно долгого времени. Примерно через пять минут прибыли трое полицейских в штатском. Один из них посмотрел на меня с удивлением и спросил: «Что ты здесь делаешь? Звчем ты связался с этими людьми?» Этого человека звали Лю, и когда я веровал в Господа Иисуса, его младшая сестра была моей соработницей. Он выглядел особенно злобным и зловещим, и его подчиненные увели меня. Я подумал о том, что раньше, когда других братьев и сестер арестовывали, их часто подвергали всевозможным пыткам, а некоторых даже забивали до смерти, и мне стало очень страшно. Я не знал, будут ли полицейские пытать или вовсе убьют меня, и поэтому молился Богу, прося Его защитить меня и дать мне веру и силу, чтобы твердо стоять в своем свидетельстве о Нем. Затем я подумал о том, как Господь Иисус сказал: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). Так оно и есть, полиция могла притеснять меня только физически, но не могла лишить меня души. Под руководством Божьих слов я почувствовал, что страх немного отступил.

После этого меня доставили в местное отделение милиции. Человек по имени Лю притворно доверительным тоном сказал приведшим меня полицейским: «Не будьте с ним слишком строги. Он честный человек, мы давно друг друга знаем». Затем с поддельной серьезностью он сказал мне: «Просто расскажи нам, что ты знаешь. Небольшая религиозная практика не имеет большого значения. Если ты признаешься, ты можешь просто идти домой. Прошло больше года с тех пор, как ты в последний раз был дома, верно? Подумай об этом. Когда придет время, просто скажи нам, что мы хотим знать, и я гарантирую, что с тобой все будет в порядке». Когда я услышал, как он это сказал, я немного замялся и подумал: «Учитывая, что мы хорошо знакомы, а он глава специальной следственной группы, может быть, если я просто выдам какую-нибудь менее важную информацию и завоюю его доверие, он отпусти меня». Размышляя над этим, я вдруг подумал о словах Бога: «Моему народу следует все время остерегаться коварных замыслов сатаны... чтобы не угодить в сатанинский капкан, когда для сожалений будет уже слишком поздно» (Слово, том I. Божье явление и работа. Божьи слова ко всей вселенной, глава 3). Я понял, что чуть не попался на коварный план сатаны. Этот офицер Лю был хитрым и коварным человеком — как я мог поверить в то, что он сказал? Он просто хотел получить от меня информацию о церкви и заставить меня предать Бога. Поняв это, я держал рот на замке. Тогда другой офицер спросил меня: «Где ты благовествовал? С кем ты был на собраниях? Кто ваш лидер? Где церковь хранит деньги?» Но как бы он на меня ни давил, я не сказал ни слова.

Около трех часов в тот же день меня перевезли в окружной изолятор временного содержания. Офицер завел меня в комнату и приказал мне снять всю одежду, поднять руки и поворачиваться по кругу. Я не стал поворачиваться, и тогда он быстро пнул меня ногой, а затем велел сделать три глубоких приседания. Я чувствовал себя униженным и был в ярости. После этого меня отвели в тюремную камеру площадью менее 20 квадратных метров, куда было втиснуто более тридцати заключенных. Как только я вошел в камеру, двое заключенных скрутили мне руки за спиной, подтаскивая и толкая вперед через всю камеру, а затем свалили меня на пол. Я ударился об пол и мой лоб начал кровоточить. Заключенные только рассмеялись, а один сказал: «Похоже, самолет не затормозил». Другой сказал: «Нам есть чему тебя поучить. Со временем освоишься». Я подумал про себя: «Я только попал сюда, а меня уже так мучают. Как я здесь выживу? Смогу ли я с этим мириться?» Про себя я молился Богу, умоляя Его защитить мое сердце, чтобы я мог твердо стоять в своем свидетельстве. Именно тогда я подумал о словах Бога, которые говорят: «Для Бога чрезвычайно трудно выполнять Свою работу на земле большого красного дракона, но именно через эту трудность Бог осуществляет этап Своей работы, чтобы явить Свою мудрость и дивные деяния. Бог пользуется такой возможностью, чтобы сделать эту группу людей целостной. Именно через человеческие страдания, через уровень людей и весь их сатанинский характер в этой нечистой земле Бог совершает Свой труд очищения и завоевания так, чтобы из этого Он мог стяжать славу и обрести тех, кто будет свидетельствовать о Его деяниях. В этом заключается всеобъемлющее значение всех тех жертв, которые Бог принес ради этой группы людей» (Слово, том I. Божье явление и работа. Так ли прост Божий труд, как представляет себе человек?). Размышляя над Божьими словами, я понял, что Бог использует эту обстановку для совершенствования нашей веры. С Божьего позволения я был арестован и подвергнут пыткам полицией. Он надеялся, что я буду тверд в своем свидетельстве о том, что Он срамит сатану. Для меня было поистине честью иметь возможность свидетельствовать о Боге. Я думал о том, как Господь Иисус был распят, чтобы искупить человечество, и как после того, как Бог воплотился в последние дни, чтобы спасти нас, Он подвергся гонениям и преследованию со стороны правящей партии, клевете и отвержению религиозного мира и пострадал во всех смыслах от лишений и унижений. Тем не менее, несмотря на это, Бог по-прежнему выражает истину и поддерживает нас. Что значит небольшое страдание по сравнению с возможностью следовать за Богом, стремиться к истине и быть спасенным Им? Осознав это, я почувствовал себя немного сильнее и подумал: «Как бы они меня ни мучили, я не должен разглашать никакой информации о церкви или предавать Бога».

На четвертый день утром полиция снова пришла допрашивать меня. Они выпытывали различные подробности о церкви, показали фотографии нескольких людей и просили опознать их, говоря, что эти люди уже опознали меня. Я знал, что это еще один из их хитрых приемов — они хотели обманом заставить меня продать моих братьев и сестер, — поэтому просто проигнорировал их. В конце концов, видя, что я ничего не собираюсь говорить, меня отправили обратно и посадили в другую камеру. Когда я вошел, то услышал, как офицер сказал заключенным в камере: «Это верующий. Обязательно „хорошенько позаботьтесь“ о нем». Потом ко мне подошел молодой заключенный и сказал, что собирается «прочистить мне уши». Он и еще один заключенный потянули меня за уши в противоположных направлениях. Я пытался их оттолкнуть, но они вдруг отпустили меня, и я упал на землю. Когда я уже собиралась встать, кто-то прижал мои плечи к полу, не давая подняться на ноги. Затем ко мне подошел другой заключенный и сказал, что собирается «содрать кору с дерева». Одной рукой он сильно придавил мою ногу, закатал штанину, а затем другой рукой начал энергично растирать кожу голени пакетиком с порошком для стирки. Вскоре моя нога стала кроваво-красной и начала покалывать от боли. Другой заключенный, который удерживал меня, продолжал заламывать мне ухо. Меня так пытали больше двадцати минут. Боль пронзила мое ухо, голень была сильно поранена и из нее сочилась кровь. После этого молодой заключенный сильно ударил меня ногой по спине, так что я полетел вперед. Затем он так сильно ударил меня ногой в живот, что моя спина выгнулась от боли. Мне казалось, что мои внутренние органы вот-вот разорвутся. Другой заключенный подошел и ударил меня ногой по спине, так что я заскользил по полу, после чего мне накинули одеяло на голову и начали пинать и бить кулаками. Все мое тело пронзила боль — на лбу был порез, из носа капала кровь. Они втерли мне в волосы стиральный порошок и заставили снять всю одежду и принять холодный душ. Тогда был декабрь и на улице шел снег. Для подачи воды в камеру в водонапорных башнях оттаивали лед, и вода была такой холодной, что пронизывала до костей. Я замерз в ледяной воде и весь дрожал. После этого заключенный взял полстакана стирального порошка, растворенного в воде, и сказал: «Ты выглядишь так, как будто замерзаешь. Мы приберегли для тебя полстакана „пива“. Давай, пей». Когда я не стал пить, он сказал: «Что? Тебе этого мало?» и налил еще немного холодной воды. Пена от моющего средства стекала по краю стакана. Увидев, что я по-прежнему отказываюсь пить из стакана, он сказал: «Если ты не будешь пить, то как мы тебя заставим „запускать петарды“?» Затем двое сокамерников прижали меня к кровати, зажали мне нос и влили воду с моющим средством в горло. «Запуск петарды» в их представлении — заставить человека выпить воду с моющим средством, а затем избивать, пока его не начнет рвать этой смесью. Я яростно боролся и кричал: «Вы пытаетесь убить меня? Здесь закон не действует?» Один из полицейских, стоящих в карауле, услышал мой крик и рявкнул в ответ: «Что ты кричишь? Они тебе просто небольшой душ устроили — от этого не умирают! Крикни еще раз, и завтра получишь электрической дубинкой!» Его слова наполнили меня яростью. Все мое тело дрожало от ледяной воды, а на коже от холода начали появляться волдыри. Когда я протянул трясущуюся руку к своей одежде, чтобы надеть ее, заключенный ударом свалил меня на землю. С выгнутой от боли спиной я попытался подняться на ноги, но был тут же прижат к стене двумя другими заключенными, после чего тринадцать заключенных бросились ко мне и начали лупить меня, как боксерскую грушу. Один заключенный, приговоренный к смертной казни, крикнул: «Хорошо, пусть каждый ударит его по десять раз». Затем он встал в сторонке и считал, как каждый заключенный наносил свои удары. Я был в такой агонии, что моя спина выгнулась дугой, моя грудь и живот испытывали невыносимую боль, и я едва мог дышать. После этого подошел еще один заключенный и два раза сильно ударил меня наручниками по затылку. У меня закружилась голова и стало тошнить, комната завертелась, в ушах зазвенело, а потом меня долго рвало желтоватой водой. Я прижал руки к груди и не решался сделать глубокий вдох, так как даже дышать стало больно. В конце концов, я начал кашлять кровью, и мне казалось, что мое тело трещит по швам. Я подумал про себя: «Эти заключенные забьют меня до смерти, и ни мои братья, ни сестры, ни семья не знают, что меня арестовали и куда меня повезли. Если они действительно убьют меня, а полиция выбросит мое тело в глуши, никто никогда не узнает, что произошло». Осознав это, я сильно испугался, поэтому стал молиться Богу: «О Боже! Я долго не выдержу. Если так и дальше пойдет, они замучают меня до смерти. Я прошу Твоей защиты, чтобы я мог вынести эту боль и муку». Именно тогда я подумал о словах Бога, которые говорят: «Авраам предложил в жертву Исаака — что предложили вы? Иов принес с жертву все — что предложили вы? Столько людей ради того, чтобы найти истинный путь, отдали свою жизнь, сложили свои головы, пролили свою кровь. А вы заплатили такую цену?» (Слово, том I. Божье явление и работа. Значимость спасения потомков Моава). Мне стало стыдно, когда я задумался об этих вопросах. Я думал о святых на протяжении веков. За то, что они распространяли Евангелие и свидетельствовали о Боге, некоторых из них до смерти побили камнями, других порубили на куски, а некоторых четвертовали. Они пожертвовали своей драгоценной жизнью, чтобы твердо стоять в своем свидетельстве о Боге. Но после того, как меня арестовали, избили, пытали и угрожали моей жизни, я стал слабым, негативным и трусливо цеплялся за жизнь из-за страха смерти. Как я был труслив! Я подумал о том, как бессовестно с моей стороны было не устоять в своем свидетельстве о Боге в этот критический момент несмотря на то, что я так много наслаждался поливом и поддержкой Божьих слов. Я чувствовал себя полностью ответственным за это и поклялся никогда не поддаваться сатане, какие бы мучения ни ждали меня впереди. Только увидев, что я неподвижно лежу на земле, сокамерники наконец перестали меня бить.

Примерно через неделю офицер Лю снова пришел, чтобы допросить меня. Он обратился ко мне притворно искренним тоном: «Старина, мы просмотрели твое досье и у тебя нет истории правонарушений. Твои родители не становятся моложе, а твой ребенок плачет по тебе. Они все надеются, что ты будешь дома к празднованию Нового года. Подумай еще немного. Если ты расскажешь нам то, что мы хотим знать о церкви, мы тебя сразу же отпустим». Когда я не ответил, он сменил тактику и сказал: «Знаешь, даже если ты нам ни слова не скажешь, мы все равно можем осудить тебя на 3–5 лет. Ты должен понять, что так обстоят дела — не упрямься». Когда я продолжал игнорировать его, он отправил меня обратно в камеру, чтобы я обдумал его предложение. Вернувшись в камеру, я подумал о том, сколько лет моей матери и что у нее не очень хорошее здоровье. Если меня действительно приговорят к 3–5 годам, а тем более если я умру в тюрьме, кто присмотрит за ней? Чем больше я думал об этом, тем хуже я себя чувствовал. В конце концов, я начал думать, что, может быть, я мог бы раскрыть что-то несущественное, что могло бы уберечь меня от тюрьмы. Именно тогда я подумал о словах Бога, которые говорят: «Больше не буду милосерден к тем, кто не проявил ни капли верности Мне во времена несчастий, поскольку Мое милосердие простирается лишь до сего момента. Вдобавок у Меня нет симпатии к тем, кто однажды предал Меня, а с теми, кто предает интересы друзей, у Меня и подавно нет желания иметь дело. Таков Мой характер, вне зависимости от того, кем может быть тот или иной человек» (Слово, том I. Божье явление и работа. Готовь достаточное количество добрых дел для своего места назначения). Из Божьих слов я понял, что Божий праведный характер не терпит оскорблений. Бог безусловно ненавидит тех, кто становится Иудой, продает церковь и предает Бога, и Он никогда не простит таких людей. Я ясно понимал, что офицер Лю лукавил и хитрил, и что если бы я разгласил хоть немного информации, он нашел бы способ заставить меня раскрыть еще больше. Тем не менее я действительно поверил его лжи. Ну и глупец же я! Из-за беспокойства о семье я подумывал о том, чтобы предать Бога. Я увидел, что моя вера в Бога была действительно слабой. Наши судьбы целиком в руках Божиих. Замучают ли меня до смерти и что будет с моей семьей, решать Богу. Я должен вверить все в руки Бога и положиться на Него, чтобы пройти через это испытание. Когда я показал, что готов смириться, заключенные в камере № 8 перестали меня бить. Увидев, что отношение заключенных ко мне изменилось, сотрудники тюрьмы перевели меня в камеру №10.

Сокамерники в 10-й камере избили меня так же, как и в 8-й. Прежде чем я успел среагировать, они накрыли меня одеялом и стали пинать и бить кулаками. Они называли это «лепить пельмени». Всякий раз, когда заключенные были в плохом настроении, они вымещали его на мне. Я очень страдал и чувствовал себя глубоко подавленным в той среде. Это была каждодневная борьба за выживание, поэтому я молился Богу, прося Его направить меня и дать мне веру. Через неделю заключенный, приговоренный к смертной казни, сказал мне: «Расскажи мне о своей вере в Господа и спой мне свои гимны. Не сделаешь, что я велел, изобью тебя по голове этими наручниками. Не смей останавливаться, твоя работа сейчас просто говорить и петь». Так что я пел, что приходило в голову, и, даже не думая, я начал петь гимн Божьих слов: «Кто среди вас Иов? Кто — Петр? Почему Я раз за разом вспоминаю Иова? Почему Я так много ссылался на Петра? Доискивались ли вы до того, какие надежды Я возлагаю на вас? Вам следует уделять больше времени размышлению над такими вещами» (Слово, том I. Божье явление и работа. Божьи слова ко всей вселенной, глава 8). Пока я пел, мной овладели эмоции. Я подумал о том, как Иов продолжал восхвалять имя Бога даже потеряв все свое имущество и покрывшись язвами по всему телу. Я подумал о Петре, который провел всю свою жизнь в поисках любви к Богу и претерпел бесчисленные испытания и лишения, в конце концов будучи распятым вверх ногами на кресте. Он любил Бога до последнего и подчинился Ему не щадя жизни. Они оба принесли прекрасное свидетельство о Боге и получили Его одобрение. Бог говорит: «Кто среди вас Иов? Кто — Петр?» Из Божьих слов я понял Его ожидания. Я подумал: «Я должен быть как Иов и Петр и свидетельствовать о Боге». Пение этого гимна подняло мой дух. Мне казалось, что Бог был на моей стороне, и я почувствовал новую решимость вынести все страдания и твердо стоять в своем свидетельстве. После этого я рассказал заключенному о том, как Бог господствует над всем, как Он наказывает творящих зло и награждает делающих добро, свидетельствуя о праведном характере Божием. Я также рассказал ему историю о Лазаре и богатом человеке. Я сообщил ему, что те, кто творит зло, понесут возмездие и будут низвергнуты в ад, чтобы получить наказание после смерти. Бог уже пришел, чтобы выразить истину и совершить работу по спасению человечества, и люди должны принять истину, чтобы освободиться от греха, очиститься и войти в Царство Небесное. Услышав все это, заключенный вздохнул и сказал: «Слишком поздно! Если бы я встретил кого-то вроде тебя раньше, я бы никогда не дошел до такого». Другой сокамерник, учитель на пенсии, тоже одобрительно сказал: «Я и раньше встречал таких верующих, как ты. Я никогда не слышал, чтобы они делали что-то незаконное». Затем он сердито заметил: «В Китае нет такой вещи, как справедливость или верховенство закона». После этого заключенные в этой камере перестали меня бить. Я знал, что это был знак Божьего милосердия и что Он сжалился надо мной в моей немощи. Моя вера еще больше окрепла, когда я увидел всемогущее владычество Бога в действии.

В декабре 2004 года КПК признала меня виновным в «незаконном склонении к обращению в иную веру, нарушающем общественный порядок» и приговорила меня к трем годам исправительно-трудовых работ. Я был в ярости, когда зачитывали мой приговор — как верующий я шел правильным путем и никогда не делал ничего противозаконного, однако КПК приговорила меня к трем годам заключения. Она действительно порочна! Позже на ум пришел отрывок из слов Бога: «В подобном темном обществе, где бесы безжалостны и бесчеловечны, как бесовский деспот, который, не моргнув глазом, убивает людей, потерпел бы существование прекрасного, доброго, а также святого Бога? Стал бы он, рукоплеща, приветствовать пришествие Божье? Они же прихвостни и псы! За доброту они платят ненавистью, они давным-давно уже видят в Боге врага, они оскорбляют Его, они совершенно озверели, у них совсем нет уважения к Богу, они разбойничают и грабят, утратив всякую совесть, поступая совершенно бессовестно и искушая невинных до бесчувствия. Что праотцы древности, что почитаемые вожди, — все они противятся Богу! От их вмешательства все под небесами пришло в состояние тьмы и хаоса! Религиозная свобода? Законные права и интересы граждан? Это все уловки для сокрытия греха!» (Слово, том I. Божье явление и работа. Работа и вхождение (8)). КПК утверждает, что продвигает свободу вероисповедания, негласно подавляя и преследуя христиан, избивая, пытая и заключая в тюрьмы верующих в Бога. Обманом она пытается добиться признания и насквозь порочна! Лично пережив арест и преследование со стороны КПК, я смог распознать ее демоническую, богопротивную сущность. Это еще больше укрепило мою решимость следовать за Богом до самого конца.

В январе 2005 года меня перевели в исправительно-трудовую колонию и направили в типографию. Мы должны были работать по 15 часов в день и часто нам давали всего 3-4 часа в день на отдых. Каждый месяц в течение 10-15 дней нам приходилось работать сверхурочно, а иногда даже всю ночь. Со временем наша норма увеличилась с 3000 до более чем 15 000 листов. Из-за этого мне приходилось целый день таскать печатные формы туда и обратно, и часто я проходил 10-15 километров в день. Я держал краски в левой руке, продолжая безостановочно печатать правой. От запаха краски у меня кружилась голова, щипало глаза, зрение становилось размытым, а дыхание затрудненным. В течение всего дня я страдал от постоянной и невыносимой боли в руках, ногах и плечах и настолько уставал, что мог бы заснуть стоя. Помню, однажды я простудился, у меня была высокая температура и так кружилась голова, что я чуть не упал. Увидев это, менеджер сказал, что я просто отлыниваю от работы: «Получишь удар электрошокером — сразу ускоришь темп». Я вспомнил о семнадцатилетнем парне, которого ударили шокером только за то, что он не мог выполнять тяжелую работу. У него было несколько ожогов на ушах, а на некоторых участках кожа почернела от ожогов. В конце концов, он больше не мог это вынести, и попытался покончить с собой, проглотив гвозди, но не умер и был приговорен к дополнительному месяцу работ. Я знал, что эти люди были демонами, которые убьют нас, не моргнув глазом, и что они никогда не дадут нам покоя, поэтому мне просто нужно было стиснуть зубы и продолжать. Из-за чрезмерной нагрузки мои пальцы деформировались, а в локтях образовались кисты, которые увеличились до размеров яичного желтка. У меня также развился сильный ринит, и я часто чувствовал головокружение и одышку. Сочетание переутомления и недосыпа вызывало у меня такое головокружение, что я шатался при ходьбе и чувствовал, что могу упасть в любой момент. Помимо работы, нас также заставляли дважды в месяц принимать участие в спонсируемых КПК сеансах «промывания мозгов». Я находил заблуждения и еретические идеи КПК отвратительными и не хотел их слушать. Я сильно страдал в этой колонии и скучал по дням, когда ходил на собрания и читал Божьи слова с моими братьями и сестрами. Я хотел как можно скорее выбраться из этого адского, бесчеловечного положения. Я молился Богу и просил Его дать мне силы и помочь преодолеть эту среду. Позже мне вспомнился гимн Божьих слов: «Когда тебе выпадают страдания, ты должен уметь не заботиться о плоти и не роптать на Бога. В то время, когда Бог сокрылся от тебя, ты должен иметь веру, чтобы следовать за Ним, твоя прежняя любовь должна оставаться неизменной и не должна ни колебаться, ни исчезать. Что бы ни делал Бог, ты должен подчиняться Его замыслу и быть готовым проклинать собственную плоть, а не роптать на Бога. Столкнувшись с испытаниями, несмотря на горькие слезы и нежелание расстаться с чем-то, что тебе дорого, ты должен угождать Богу. Только это является истинной любовью и верой» (Слово, том I. Божье явление и работа. Тем, кто должен быть усовершенствован, надлежит пройти переплавку). Исполняя этот гимн, я понял Божью волю, почувствовал глубокое воодушевление и желание в этой сложной ситуации подчиниться и положиться на Бога и свою веру, чтобы пережить ее. За более чем два года пребывания в колонии у меня развился ринит, бронхит, ревматоидный артрит, грыжа и проблемы с желудком. Однажды, когда у меня обострилась грыжа и сотрудник колонии отвез меня в медицинскую клинику, я увидел, как во время укола у заключенного в ягодице сломалась игла и врач пытался вытащить ее зажимом для остановки крови. Я был в ужасе и решил больше не обращаться в эту клинику. В то время я не мог пройти и нескольких шагов, чтобы нижнюю часть живота не пронзила острая боль. Когда я пытался превозмочь боль и выполнить какую-то работу, мне казалось, что я задохнусь. Тюремщики опасались, что их привлекут к ответственности, если я умру, поэтому меня отвезли в больницу городской исправительной колонии для более тщательного медицинского обследования. После завершения медицинского осмотра врач с ноткой удивления сказал: «Почему ты все еще занимаешься физическим трудом? Почему так долго ждал, прежде чем обратиться за медицинской помощью? Твоя грыжа требует хирургического вмешательства. Кроме того, печень и легкие слегка увеличены, поэтому ты больше не годишься для ручного труда. Если продолжишь работать — умрешь». Однако офицеры просто взяли для меня лекарства и отвезли обратно в колонию. Я тогда сильно переживал, потому что знал, что мне осталось сидеть еще год, и я не был уверен, что смогу пережить это. После этого я подумал: «За два года заключения меня истязала полиция и чуть не забили сокамерники, но, несмотря на все перенесенные страдания, я ни разу не предал Бога. Так как же у меня развилась такая серьезная болезнь? Неужели мне суждено умереть в этой колонии?» Посреди своих страданий я молился Богу: «О Боже! Что мне теперь делать? Пожалуйста, направь меня». Через некоторое время на ум пришел отрывок из Божьих слов. «Ты должен знать, есть ли в тебе истинная вера и истинная верность, можешь ли ты подтвердить, что страдал за Бога, и всецело ли ты покорился Ему. Если этого недостает, тогда в тебе еще остаются мятежность, обман, алчность и ропот. Поскольку сердцу твоему далеко до честного, ты никогда не получал позитивного признания от Бога и никогда не жил в свете» (Слово, том I. Божье явление и работа. Три наставления). Размышляя над Божьими словами, я задумался о себе. Столкнувшись с болезнью и болью, я стал негативным и слабым и даже пытался спорить с Богом. Я отказался от своей клятвы, жаловался и бунтовал. Где было мое смирение? Где мои свидетельства? Я вспомнил, что был слаб и чувствовал боль, когда меня преследовала и пытала КПК, и именно Божьи слова направляли меня и давали мне веру и силу. Бог также работал через людей, ситуации и вещи, чтобы открыть мне путь. Он всегда был рядом со мной, заботился обо мне и защищал меня. Его любовь ко мне была так велика, и я знал, что должен перестать неправильно понимать Его и жаловаться. Какие бы пытки и страдания ни предстояли мне, независимо от того, выживу я или умру, я должен полагаться на Бога, чтобы двигаться вперед! Месяц спустя полиция перевела меня на другую работу, где мне не нужно было так много ходить, и мое здоровье значительно улучшилось. Я благодарил Бога от всего сердца за Его любовь.

Находясь в колонии, я часто пел про себя гимны. На меня особенно сильно повлиял вот этот: «Авраам предложил в жертву Исаака — что предложили вы? Иов принес с жертву все — что предложили вы? Столько людей ради того, чтобы найти истинный путь, отдали свою жизнь, сложили свои головы, пролили свою кровь. А вы заплатили такую цену? По сравнению с ними, вы просто недостойны наслаждаться такой великой благодатью. Не будьте о себе слишком высокого мнения. Тебе нечем похвалиться. Столь великое спасение, столь великая благодать даны вам даром. Вы ничем не пожертвовали, но наслаждаетесь благодатью даром. Не стыдно ли вам?» (Слово, том I. Божье явление и работа. Значимость спасения потомков Моава). Каждый раз, закончив петь этот гимн, я был полон благодарности. Моя участь была ничто по сравнению с тем, что выпало на долю святых на протяжении веков. Испытав Божью работу, все они принесли прекрасное свидетельство о Боге и получили Его одобрение. Теперь Бог давал мне такую же возможность свидетельствовать — это была Его любовь ко мне! Это были Божьи слова, которые постоянно ободряли меня и вели меня через это долгое и трудное заключение в колонии. Я не смог бы обойтись без руководства Божьих слов в таких ужасных обстоятельствах.

В сентябре 2007 года я закончил отбывать срок и вышел из колонии. При освобождении мне велели явиться в местный отдел полиции после возвращения домой, иначе моя регистрация по месту жительства будет аннулирована. Они также угрожали мне, говоря, что если меня снова арестуют, я получу гораздо более суровый приговор. После освобождения я уехал из дома, чтобы продолжать верить в Бога и выполнять свой долг. Будучи арестованным и преследуемым КПК, я ясно осознал ее демоническую богопротивную сущность. Чем больше меня преследовали, тем больше крепла моя решимость следовать за Богом, выполнять обязанности сотворенного существа и исполнять свой долг, чтобы отплатить за Божью любовь. Слава Богу!